— Никаких долгов.
— Ладно, спроси Эрика Роя — это хозяин. Скажешь ему, что
от меня.
— И все?
— Да.
— Спасибо, Виктор! — затряс мне руку обрадованный Карл.
— Спасибо огромное!
Спрятав визитку в бумажник, он опрометью выскочил
из бара; я покачал головой и отправился следом.
Спустился на первый этаж, вышел на улицу
и остановился рядом с курившим на крыльце
Коганом.
— Все же уходишь? — спросил он.
— Да, — подтвердил я. — Увидимся.
— Не пропадай...
Я пожал ему руку, поднял воротник плаща и зашагал
по тротуару. Дождь стих, небо прояснилось, и не было
никакого желания возвращаться домой.
Да и смысл? На часах — четверть седьмого; Анна
спит и видит сны, зачем ее будить?
И я свернул в сторону городского парка. Прошелся
по безлюдной аллее, выбрал скамейку на берегу тихого
пруда и, закурив, начал наблюдать, как восходящее солнце
подсвечивает алыми отблесками длинные перья полупрозрачных облаков
и верхнюю, расплывавшуюся блеклой радугой грань Вечности. Ночь
никак не желала сдавать свои позиции, небо по-прежнему темнело
бездонной синевой, но с каждой минутой утро незаметными,
едва уловимыми мазками светлых красок меняло ситуацию в свою
пользу.
Все же рассвет — удивительно красивая штука, а уж после полбутылки
виски он и вовсе волшебен...
Утро не задалось.
Когда человек приходит домой после бессонной ночи, обычно
единственное, что его по-настоящему интересует, — это
как бы поскорее очутиться в постели; я исключением
не был. Ну в самом деле, почему бы
не вздремнуть, если впереди свободный день?
Суббота!
Но нет же — обязательно разбудят...
— Виктор! — растолкала меня Анна. — Тебя
к телефону.
— Кто там еще? — пробормотал я, с трудом
отрывая голову от подушки.
— Этот, из «Фонаря». Эрик Рой.
Сон как рукой сняло.
Рой?!
Неужто Карл и у него начудить успел?! Вот и помогай
после этого людям!
Я откинул одеяло и прошлепал босыми ногами на кухню.
Там взял лежавшую на столе рядом с телефонным аппаратом
трубку и произнес:
— Алло!
— Виктор, ты кого ко мне отправил?
— А что такое? — обреченно выдохнул
я в ответ.
— Этот чудик просадил за ночь семь сотен и ушел
довольный, будто дорвавшийся до титьки младенец!
Я посмотрел на часы и поморщился:
— Эрик, ты звонишь в такую рань лишь за тем,
чтобы сообщить о столь радостном для тебя событии?
— Уже восемь! — заявил Рой. — Нормальные люди давно
встали!