- Давайте-давайте, значицца, пока
тихо...
Мы прошли в пыльный полумрак
закулисья. Как и многие старорежимные постройки, Филармония была
разгромлена при Ассамблеях, а теперь, при Новой Империи,
восстановили фасад и зрительный зал. Внутри, там, где не видит
публика, всё пребывало в совершенно раздолбанном состоянии. В
паркете пола не хватало дощечек, из балок торчали гвозди, одна из
труб текла сквозь пропитанную жидким стеклом тряпку в подставленное
под нее ржавое ведро.
- Отменно, - сказал я. - Обстановочка
у вас.
- Фотографировать не смейте! -
погрозил пальцем наш проводник.
- А то что - Император увидит? - не
сдержался Царёв.
- Ты Императора не трожь! - нахмурился
театральный работник. - За такое можно и в зубы! Величество,
болезный, за нас страдает, а ты...
Брови Ивана поползли вверх, но он
ничего не сказал.
- Там - гримерки, у этих дверей ждите,
никуда не лезьте до конца выступления... Вон, слышите - она уже
орёт, значицца, надрывается, как баба на сносях, Изабелла ваша.
Сорок минут надрываться будет, потом уже, может, и уломаете ее на
это, как его... Энтервю! Она до денег шибко падкая, значицца, ей
мэрия отвалила за концерт многие тыщщи!
Как будто он сам до денег был не
падкий.
Мы еще некоторое время шли по коридору
и поднимались по винтовой лестнице. Оставив нас у фанерной двери,
театральный мастер на все руки скрылся где-то под сценой - что-то
починять и подкручивать. Я заглянул в дырку на месте замка и
заморгал от неожиданности: там, в довольно приличном коридоре - с
зеленой дорожкой, деревянными панелями и целыми люстрами, стоял
Мишаня! То есть охранников было двое, но второго я не знал, а
Мишаню - помнил еще по Золотому острову. Отпечаталось его лицо в
моей памяти - уж больно высокой была та лестница на пути к товарищу
Шельге, у подножия которой мы с ним и пересеклись.
Теперь исчезли и последние сомнения -
Саламандра продолжает работать с анархистами.
- Гроул, - сказал вдруг
Иван.
- Что - "гроул"? - удивился
я.
- Вот мужчинка этот сказал, что Ли там
на сцене надрывается, как баба на сносях. А это - гроул. Джазовый
стиль пения. Она вообще - большая молодец, талант.
- Ну да. Золотой голос Ассинибойна и
всей Сипанги. Утопила целый пассажирский лайнер.
- Однако!
Мы слышали, как безумствует зал - едва
смолкали звуки очередной композиции, как народ принимался орать и
рукоплескать, и стучать ногами... Это вам не рафинированная публика
из кают первого класса. Это имперская провинция! Но стоило
раздаться новой барабанной дроби, загудеть контрабасу, а Изабелле
Ли взять первые ноты следующей песни - устанавливалась тишина,
чтобы потом снова взорваться бурей аплодисментов.