- Ну, вы-то "сковордие" очень удачно
проскочили, не дали мне потешиться! Цельный полковник, ну надо же!
Большая шишка!
- Хо-хо.
- Ха-ха!
Вот за это меня начальство родной
бригады терпеть не могло - за фамильярность с подчиненными.
Подрывал, понимаете ли, многовековые устои, нарушал субординацию,
позорил честь мундира. В башибузуки мне прямая дорога, а не в
лейб-гвардию. Интересно, какого размера стали бы глаза у полковника
Бероева, если бы он сейчас увидел меня в полном
облачении?
Мы тепло расстались с Кузьмой,
договорившись еще увидеться, и я оставил их трепаться с водителем -
рассказывать о наших совместных подвигах, реальных и
выдуманных.
По мраморным ступеням дворца я шел уже
в настроении приподнятом - всё-таки преторианцы в массе своей были
мужиками хорошими, правильными. На их штыках и установил свою
власть Регент, незабвенный Артур наш Николаевич, и с их помощью
стал потихоньку собирать осколки - а потом и мы, хаки,
подтянулись... Каждый раз, общаясь с этими неуемными пассионариями
в черных мундирах, я как будто заряжался их безграничной, плещущей
через край энергией, настраивался на нужный лад. Воевать или
работать - и то, и другое преторианцы делали с полной самоотдачей!
Они были настоящими имперцами и настоящими воинами, а я... А я вот
теперь настоящий полковник.
- Ваше превосходительство? - козырнул
мне лейб-гвардеец в таком же, как у меня, мундире, но с
капитанскими погонами. - Его Величество ожидает. Прошу за
мной.
Сердце застучало чаще - всё-таки к
Императору! Я его не видел с тех пор, как мы расстались тогда, у
тех самых мраморных ступеней, по которым толпа солдат внесла его во
дворец... Мы шли, минуя рабочие кабинеты и роскошные залы, посты
придворной охраны и галереи, полные изысканных произведений
искусства - скульптур, картин, гобеленов... И общество - те самые
придворные, они были повсюду. Общались, куда-то торопились, о
чем-то спорили - генералы, высокие чины в вицмундирах, какие-то
дамы в шикарных платьях... Я мог только завидовать отличной
выправке лейб-гвардейца, его идеальной осанке и безупречным
манерам. Для него вся эта помпезная обстановка и высокое общество
были делом привычным.
С неожиданной для себя злостью я
подумал о том, что вроде как всю эту великосветскую камарилью
вывели еще лоялисты, откуда она снова повылезала? Но - анфилада из
роскошных комнат внезапно закончилась, и капитан в белом мундире
остановился.