Еще дня три
город сражался за жизнь. Усиленные наряды городской стражи
перекрыли все выходы из города. Гавань была закрыта для входа и
выхода кораблей. На башнях плескались на ветру чёрные флаги, увидев
которые, всяк проходящий мимо стремился обойти по широкой дуге
город, пораженный мором. Городские службы окуривали всё едким
дымом, который в изобилии давали при сгорании еловый лапник или
ветви сосен, растущих на прибрежных дюнах. Группы молчаливых,
одетых в плотные просмоленные плащи и прячущих лица за гротескными
птичьими масками, мужчин баграми вытаскивали трупы жертв морового
поветрия из домов, грузили на телеги и отвозили к местам, где их
предавали огню.
Страшная
болезнь оказалась на диво демократична. Пред ужасным ликом её равны
были все. Она не делала исключений ни для кого, будь то
священнослужитель, рыцарь, городской нобиль или последний нищий.
Но, редеющие с каждым днем команды инквизиторов из ордена Меча
предстоятеля, продолжали круглосуточно жечь на очистительных
кострах многочисленных ведьм и колдунов, которых оказалось вдруг
удивительно много в этом, не сказать, чтобы очень большом, городе.
Они рядились знахарками и врачами, проповедниками и пророками,
обещающими избавление от страшной напасти. Но истинное чудо
исцеления может быть явлено Демиургом только при посредстве верных
служителей его. А значит, все эти шарлатаны суть пособники Падшего,
и по всем по ним смолистыми слезами, источаемыми добротными
сосновыми дровами, плачет очищающий огонь. Всех этих мнимых
кудесников милосердные орденские дознаватели возвращали на путь
Света с помощью дыбы и добрых, проникновенных слов.
Демиург не
являл чуда истинного исцеления, а значит, чаша грехов жителей
города была переполнена, и им надлежит истово молиться, искупать
грехи самоистязанием и постами, жертвовать имущество, деньги и
драгоценности на благо святейшей церкви Тринадцати Поводырей, дабы
её служители неустанно, денно и нощно, возносили молитвы Демиургу
об избавлении от моровой язвы. Примерно такие тезисы содержались в
проповедях с амвона церкви Тринадцати Поводырей. Безумное
стремление избежать ударов бича божьей кары и купить себе
избавление, гнало прихожан к ящикам для пожертвований и к немногим,
еще живым, нотариусам. Горожане спешили передать своё имущество и
средства церкви в обмен на тень надежды.