– Я не против, тем более, что скоро я в неё превращусь сознательно – тронули моего сюзерена, хуже они ничего не могли придумать. В моей системе ценностей, безопасней гораздо трогать моих детей, – вполне себе рассудительно пояснила миледи.
– Как так?! – Миттельмайер был так поражён, что сказал это поневоле, не сообразив, что говорит.
– Детей я ещё нарожаю, а сюзерен единственный, чего непонятного? – недоумённо фыркнула она по-прежнему без эмоций. – Щас понесёшь его через плечо, видать, слишком тесно в этом коридоре и подозрительно. Я не сомневаюсь, что мы дойдём, но вот как – не гарантирую ничего особо. Война наверху может вспыхнуть в любую секунду и как угодно.
Райнхард по привычке от сообщения про опасность почувствовал себя лучше. Он нашёл в себе силы поднять руки и крепко взяться за плечи друзей.
– Я очень рад, что вы пришли, спасибо вам, – голос у него сел до тихого шёпота, но было заметно, что в эти слова он вложил всё, что чувствовал. – Давайте сегодня без субординации, по именам. Я больше не хочу умирать и не буду, пока вы со мной.
– А ты молодец, что дождался, – с какой-то хозяйской назидательностью сказала Катерозе. – Ну-ка, раскуси, – она протянула к его губам ладонь с горкой чего-то, напоминавшего сласти.
Оно и на вкус сласти напоминало, но после этого боли ослабли очень ощутимо. В этот момент очень тихо, но вполне себе слышно из-за близости, запел вызов под плащом леди фон Кройцер. «Когда судьбы оборванная нить бьёт по сердцу неумолимо жёстко, когда меня пытаются убить – я защищаюсь знаком перекрёстка» – почти неслышно, но достаточно.
– Ай, регулятор съехал, – проворчала Катерозе и поправила под плащом нужное. – Йозеф, у тебя что, нервы сдают или новости дрянь?
– Первое, – очень тихо прошелестел вежливый голос. – Он цел?
– Да, но ранен, – со вздохом ответила она. – Отмечусь, когда выйдем наверх.
– Обязательно, а то придётся мне вас выводить – люцифериты крошат упырей в клочки, но те им дают сдачи, там сейчас опасно, – голос был очень спокойным, но чуть с напряжением.
– Угу. Слово и дело, – тихо уронила командор ордена.
– Слово и дело! – отчеканили вдали и отключились.
– Кто это? – с апломбом воина поинтересовался Райнхард.
– Козырной валет, – спокойно пояснила Катерозе, но отчего-то после этого лишние вопросы задавать уже не хотелось. Она встала и взялась за фонарь на потолке, Миттельмайер, обменявшись красноречивым взглядом с другом, молча и очень осторожно устроил его тело у себя на плече. Он даже дверь успел захлопнуть свободной рукой, когда они выбрались в коридор. Катерозе шла впереди – у неё было странное чувство, что впереди что-то хлопотное…