Тогда Шон Линч присоединил к шлангу увесистый баллон
со сжатым воздухом, приоткрыл вентиль и успокоил дыхание.
Всё работало как часы, дело оставалось за малым —
подобрать оружие.
На этот раз ирландец решил использовать автоматический
пистолет Веблей-Скотт модели тысяча восемьсот семьдесят пятого
года. Помимо него вынес из кладовки купленный по случаю
карманный револьвер, пару пустых магазинов и пачку патронов
тридцать второго калибра.
Снарядив магазины, Линч вынул из картонной коробки пять
патронов, гильзы которых помимо проточки для выбрасывателя имели
и закраину, и один за другим вставил
их в пустые каморы барабана. Револьвер сунул
в карман пиджака, после вскрыл упаковку полученной
на днях посылки. Под грубой бумагой обнаружилась коробка
с надписью «MAXIM Silencer», а в ней —
пересылочная туба с жестяной крышкой.
Стоило снять её, и в ладонь ирландцу выпал
увесистый металлический цилиндр с отверстием посередине.
«Глушитель Максима» убийца отложил на стол и вытряхнул
из тубы дополнительно заказанный переходник на ствол.
Установка его много времени не заняла, и хоть баланс
оружия после этого ощутимо сместился в сторону ствола, Линч
приобретением остался доволен. Покупка с почтовой доставкой
сего устройства обошлась в шестнадцать франков, но эти
деньги он рассчитывал отбить до последнего цента.
Взяв один из снаряжённых магазинов, Шон воткнул его
в рукоять пистолета, передёрнул затвор и ухватил
Веблей-Скотт двумя руками. Прицелился в угольную отметину
на деревянной стенке кладовки, потянул спуск, и тотчас
оружие дрогнуло, хлопнул выстрел. Но хлопнул —
едва ли не в два раза тише обычного. Производитель
не обманул.
Ещё выстрел, затем ещё один! С глушителем оружие слегка
низило, пулевые отметины пришлись в доски на пару
сантиметров ниже угольной метки. Сделать поправки
не составляло никакого труда.
После пристрелки Линч разрядил пистолет, вставил в него
новый магазин и убрал в саквояж к маске, бутылкам
и баллону сжатого воздуха.
Теперь он был готов.
Зной к вечеру спал, но мостовые и стены домов
щедро делились накопленным за день теплом, на улице было
нестерпимо душно. Асфальт проминался под ногами и лип
к подошвам ботинок, на каждом углу стояли палатки
с газированной водой и сидром. Дамы прохаживались под
лёгкими зонтиками, словно те могли уберечь
их от жары; взмыленные лошади из последних сил
тянули за собой экипажи. И лишь самодвижущейся коляске
было всё нипочём: под размеренные хлопки порохового двигателя она
промчалась через перекрёсток и в один миг скрылась
в мареве раскалённого воздуха и смога.