Почитать пару отрывков в таком ключе вслух. Можно под запись, с
выкладыванием на ютуб. При сильной депрессии - переписывать главы
оригинала до выздоровления. И всё! Добро пожаловать в мир бодрых,
веселых людей.
— Что-то не так? — спросила Весна и снова взглянула в
зеркало.
— Вот это вот всё не так. Ты сама видела, что надела?
— Надела и надела, подумаешь! Могу я меняться или нет? У меня
новый имидж, между прочим.
И она поправила шубку на плечах.
— Нет, ты можешь одеваться, как хочешь, но с погодой что? — Год
начинал злиться.
— А мне шубку как носить? — возмущённо ответила Весна. — Для
такой моды и погода нужна соответствующая.
Она еще раз покрутилась перед зеркалом. Дверь стукнула и в
комнату ворвался холодный ветер.
— Вот, достал! — Май протянул под стать шубке шапочку, перчатки
и сапожки. — Говорил же, что у меня есть.
Весна посмотрела на Год и обиженно засопела.
— Подумаешь, немного образ сменила. Осталось всего несколько
недель и рабочая смена заканчивается. К переменам надо относиться
легче.
Год разводил руками и не знал, как на это реагировать. Он был
еще не в курсе, что Лето, узнав о смене имиджа, уже вовсю
просматривало январские каталоги.
Это было даже глупо - после взятия Вены попасть в госпиталь. И
не с ранением, а воспалением легких. Как будто догнала месть того
осколка, распоровшего грудь год назад. А за стенкой палатки
полевого госпиталя начался май и бушевала весна, словно отыгрываясь
за годы войны.
Он лежал на койке, сгорая от жара и замерзая от озноба
одновременно. Хриплый кашель, пауком поселившимся в груди, бился о
рёбра. Вокруг кто-то шумел, одних уносили, другие уходили сами, на
соседних койках появлялись новые лица. Но ему всё это виделось, как
через толстое стекло, смешивалось с горячечным бредом.
Случился момент, когда он остался один. Только за брезентовыми
стенами палатки слышались приглушённые голоса. И где-то вдалеке
рычала на тысячи голосов военная дорога.
Неслышно, словно на цыпочках, вошла девушка. Он заметил её краем
глаза, сначала даже не обратил внимания. Но взгляд прикипел к ней,
не хотел отрываться. Запыленный подол платья, выбившиеся из-под
красной косынки волосы. Словно она бежала, торопилась куда-то. И
красные гвоздики, лежащие на сгибе локтя, показались ему кровавыми
следами от ран на груди.