- Я все могу, - зло прервал его анхорец. Проклятье, почему они
все хотят, чтобы он делал так, как они пожелают? Почему они не дают
ему жить самому? – И сейчас я хотел бы делать полезное, хорошее
дело, которое я сам выбрал, а не которое мне навязывают. Любви к
Анхору у меня больше нет! Но, пожалуйста, пусть это будет моя
нелюбовь и мой выбор. Если хочешь – я буду докладывать тебе обо
всех наших разговорах, мало того, я думаю мы сможем использовать
этого Барса в дальнейшем, когда пойдем на север. Но не следи за
мной!
Горячая речь Эйдора заставила Агона немного смутиться.
- А для того, чтобы он мне больше доверял – мне необходимо
научиться говорить только с ним, чтобы меня не могли услышать твои
добрые соглядатели даже при огромном желании. Ты научишь меня?
Глаза Императора удивленно расширились, и он с недоверием развел
руками:
- Ты больно шустр, Эйдор. Ставишь мне условия?
Вампир еле сдержался от хлесткого ответа. Агон добр к нему, но
наверняка и у этого чувства есть границы:
- Нет, просто хочу немного уважения к себе. Мне надоело быть
игрушкой в чужих руках, понимаешь? То меня волочит убивать Агира,
то тащит Ваогар, то меня использует Ладомар. Анхор, Братство – у
них у всех на меня свои планы. У тебя, как я вижу, свои. Но мне
хочется, чтобы это был мой выбор, а не чей-то еще. Я устал уже,
понимаешь?!
Агон улыбнулся:
- Хорошо, мальчик мой, прости меня за такое недоверие. Сегодня,
после обеда, приходи ко мне, я попробую научить тебя как отсекать
ненужные уши при разговорах с другими усмийцами. Но обещай мне,
прошу, хотя бы в знак признательности за мою доброту – что я не
пожалею о доверии тебе.
Эйдор думал сказать, что ему доверие Агона не нужно, но опять
сдержался.
- Сейчас у меня нет ни одной дороги, по которой бы я хотел
пойти, кроме твоей, Агон, - наконец проговорил он.
- Тогда еще раз прости меня, и жду тебя после обеда, - Агон
вновь поглядел на пергамент. Перо замерло над столом и больше не
царапало послания. – А сейчас, извини меня вновь, мне нужно
вернуться к делам.
Эйдор кивнул Императору и вышел прочь.
На улице царило лето. Сейчас бы искупаться, но идти на реку,
вдоль берегов которой стоят воинские лагеря, а по тропам снуют
патрули – не хотелось. Потому юноша вернулся в свой шатер, чтобы
немного побыть наедине со своими мыслями, и покопаться в магических
силах. Жаркий интерес к чародейству за последние две недели сильно
угас, однако легкие язычки пламени еще тлели в душе, и периодически
захватывали Эйдора с головой.