Краем сознания я отметил, как прилипла к спине промокшая
полотняная рубашка, как швы ткани начинают натирать подмышки.
Заболели пальцы рук, позвоночник ломило, в груди ощутимо
похрипывало. Бёдра до боли стиснули бревно.
Я прогнал эти ощущения и ещё прибавил темп, стараясь
превратиться в машину для гребли.
Раз-два!
Раз-два!
Раз-два!
Раз-два!
Две команды безнадёжно отстали. А вот Мартин с Люком медленно и
неуклонно выходили вперёд. Когда мы с Дерриком подлетели к бую, они
уже обогнули его и неслись нам навстречу.
Мартин оскалился и попытался ударить Деррика веслом по голове,
но не дотянулся. Мокрая лопасть скользнула по плечу пирата, он
схватился за локоть и сбился с ритма. Эта секундная заминка стоила
нам нескольких метров отставания.
Мы впритирку обошли буй и понеслись вдогонку за моряками. Я
заметил, что нос бревна медленно уходит вправо, в направлении мола,
и понял, что правая рука Деррика сильно пострадала от удара
Мартина. Стиснув зубы, я налёг на весло и выправил бревно. Вот
гады!
Моряки уже преодолели треть пути до берега. Мы гнались за ними,
а остальные команды только-только подплывали к бую. Воздух обжигал
лёгкие и вылетал из моей груди уже не хрипом, а свистом. Сил почти
не оставалось.
Но и Мартин с Люком здорово устали. Я понял это не сразу,
сознание ничего не замечало, пока мы не поравнялись. Мартин коротко
взглянул на нас и что-то крикнул своему напарнику. Люк налёг на
весло, дыша широко открытым ртом.
Что-то ударило сзади по бревну. Я пошатнулся и чуть не выпустил
весло из рук. Моряки немедленно вырвались вперёд.
Я оглянулся и увидел прямо за спиной огромную акулу. Её глаза
сверкали яростным огнём, огромная пасть с бесконечными рядами
треугольных зубов широко распахнулась, словно приглашая в
преисподнюю. Над пастью я увидел чёрные ноздри, в каждую из которых
могла пролезть моя голова!
— Деррик!
Пират испуганно оглянулся.
— Греби!!! — заорал я из последних сил. От страха внутри словно
лопнула сжатая пружина, и я ощутил небывалый прилив сил.
Мысли о боли и усталости мгновенно вылетели из моей головы. Я
налёг на весло так, что рукоять согнулась и чуть не треснула в
руках. Я рвал лопастями гладь океана, словно винт моторной лодки. В
несколько гребков мы обошли моряков понеслись к берегу, до которого
оставалось не больше двадцати метров.