Оказавшись на верху палатки я, взяв
разбег, перепрыгнул на следующую. И следующую. И так далее.
Движение быстрое, главное – маневрировать между большими
скоплениями живой силы. Оказалось несложно: усами на мордочки я
чувствовал колебания воздуха, а также отголоски множества голосов;
острый нюх определял места, где готовили пищу или имелись
непривычные запахи – всё это стоило обойти.
Меня скрутило на разбеге перед
очередным прыжком. Я едва успел вцепиться когтями в ткань, чтобы не
свалиться. Жгучая боль. Острая. Разрывающая нутро. Уже не лёд, как
при расставании с телом, но языки пламени, что яростно глодали мою
шкуру. Всё точно так же, как перед тем, как потерял сознание от
фаербола. Что-то случилось с телом. Что-то неестественное и крайне
нехорошее.
– «Что у тебя происходит?» – прошипел
я, пытаясь не свалиться.
– «Ничего», – мгновенно отозвался
человек. – «Хотя нет… чувствую лёгкий аромат духов, словно луговых
цветов. А что случилось?»
– «Я опять громоотводом работаю. Не
так сильно, как в прошлый раз, но всё равно мало приятного», – меня
попустило. – «Сейчас буду», – выдохнул я и рванул ко второму «я»,
уже не скрываясь, порой прямо по головам.
Раздались удивлённые возгласы,
однако, к моему облегчению, ничего более – меня не восприняли, как
нарушителя. До нужной палатки добрался быстро. Самая большая и
шикарная из всех виденных ранее. Но в момент, когда попытался
пролезть под тентом, меня скрутило вновь. На этот раз на порядок
сильнее, так что в глазах помутилось.
– «Помирать мне вредно», – мысль
огненным цветком расцвела в сознании и тут же опала менее пафосным
признанием. – «Но, чтобы выжить, нужна помощь. Второе я!»
Ответа не последовало, однако через
несколько секунд услышал шум из палатки. Одновременно боль
отступила, но не исчезла. Шум усилился, а затем раздался глухой
звук удара и тихая ругань. Я почувствовал, что освободился от
недомогания, и скользнул внутрь.
«Мне конкретно не везёт с
пробуждениями», – первая мысль после того, как я очнулся.
Тихо застонал и зашевелился, с
некоторым облегчением понимая, что в этот раз ни наручников, ни
намордника на мне нет. Правда, от этого было ненамного легче, так
как чувствовал себя просто отвратно: меня дико мутило, кости
ломило, во всём теле слабость, а мозг так и вовсе превратился в
кисель.