С подобными
дурацкими мыслями путь прошёл значительно веселее, меня даже
немножко отпустил мандраж. Хоть я и был уверен в успехе посвящения,
но всё же не мог не испытывать некоторого волнения. В конце концов
я знал, что не все ученики Йара его пережили, не говоря о том, что
не все прошли просто успешно и завязали связь с духами, как и
положено шаманам. Я, конечно, не дикарь, да и вообще вторую жизнь
живу, но быть спокойным, как ледник в Арктике, всё равно
тяжеловато.
Наконец
дорога закончилась, и мы добрались до назначенного места. Огромный
расколотый валун по-прежнему лежал у излучины реки. Я уже бывал
здесь, собирая травы. Но если в прошлые разы ничто не казалось мне
необычным, даром что старик упоминал о Камне как о месте силы, то
сегодня ещё на подходе я начал слышать едва различимый шёпот.
Отдельные слова были непонятны, но я чувствовал, что их издают
несколько голосов сразу. На грани слышимости, неявно, но всё
же.
– Наносите
хвороста, – короткая команда старика вывела меня из странного
состояния. Голоса по-прежнему зудели, но уже не так явно. Сейчас
есть дела в яви, время для нави настанет позже.
Вскоре мы
со вторым учеником натаскали изрядную кучу веток, и Йар остановил
нас, велев отдыхать. По моим ощущениям, через полчаса стало
смеркаться. Старик сложил костер и зажёг огонь, прикоснувшись
пальцем к мелким веточкам и сухой бересте. Ещё одно умение, ради
которого я учусь. Да, ещё с прошлой жизни мне известно, как добыть
огонь без спичек, но огненная магия есть огненная магия. Мечта
фаерщика, черт побери! Йар тем временем заговорил и произнёс,
пожалуй, самую длинную речь на моей памяти:
– Слушайте
меня, ученики. Скоро начнётся ваше посвящение, и вы шагнёте в мир
духов. Слушайте мой голос, слушайте мой бубен, они помогут отыскать
дорогу обратно. Идите вперёд без страха, но и без дерзости.
Проявляйте к духам уважение, но не давайте себя унижать. И тогда
найдутся среди них те, кто пожелает разделить свою силу с вашей.
Разделите свою силу с их. Слушайте мой голос, идите и вернитесь
шаманами.
Произнеся
последние слова, старик бросил в разгоревшийся костерок сухую
дурман-траву. Обычно она использовалась в отварах, чтобы унять
боль, сегодня у неё, похоже, была другая функция. Шаман тем
временем начал медленно, но ритмично бить в свой бубен небольшой
колотушкой и тянуть голосом одну и ту же ноту, лишь на мгновение
прерываясь для короткого сильного вдоха. В этот момент неизменно
следовал очередной удар костяной колотушкой. Путеводный зов таким
образом являлся непрерывным. Я же всматривался в пламя костра,
вдыхая дым, пока не почувствовал, что заваливаюсь набок.