- На что это вы намекаете?
- Помилуйте, какие уж тут намеки!
- Послушайте, ротмистр, я никогда прежде не видел графа
Оссолинского и не имел с ним никаких дел. Так что все это какая-то
нелепая череда случайностей!
- Ну-ну. А с мадемуазель Ли вы тоже не знакомы?
- А что с ней? – похолодел внутри Март.
- Да ничего, – не сводя с него глаз, отвечал жандарм. –
Запросила через британского военного агента при нашем штабе у
японцев зеленый коридор, да и была такова!
- Мне ничего об этом не известно!
- Но вы были довольно близко знакомы, не так ли?
- Боюсь, вы преувеличиваете…
- Ах да, все забываю, какие теперь нравы. Вы всего лишь были
любовниками, откуда вам знать ее…
- Господин ротмистр!
- Черт с вами, Колычев. Пока, – сделал ударение Шмелев, – можете
быть свободны!
- Честь имею! – кивнул Март и направился к выходу.
- Всего доброго, – холодно блеснули глаза жандарма, после чего
он многообещающе добавил. – Я не прощаюсь!
- Вот сукин сын! – выругался про себя молодой человек, имея в
виду исчезнувшего Оссолинского. – Почуял опасность и ушел, как сом
под корягу… Ну ничего, еще встретимся на узкой дорожке…
В голове его все время крутилась какая-то мысль, но он никак не
мог понять, в чем дело, пока не вспомнил слова Беньямина:
«Лиманский запросил срочный вылет». Это же тот самый Лиманский, в
компании которого он видел Беллу во время знакомства с
журналисткой… а что, если именно он вывез предателя?
[1] Underwood – популярная марка печатных машинок.
Для многих, если не для большинства, жизнь высокого начальства
представляется едва ли не синекурой. Огромное по меркам простых
смертных жалованье, на всем готовом: от роскошного казенного
особняка до парадного выезда. Твердое и ничем непоколебимое
положение в обществе. А вокругтебя суетятся, норовят предугадать
желания, ловят твой взгляд и радуются малейшим знакам внимания.
Увы, в реальности все куда сложнее…
Бесконечные подковерные битвы, интриги, подставы и хитроумные
ловушки. Альянсы, компромиссы, а иногда и поражения. Когда-то юный
гардемарин Вадим Макаров, мечтая о черных орлах на эполетах и
высших наградах, не мог бы и подумать, к чему в итоге приведет его
судьба. И в который раз он тяжело вздохнул, вспоминая недобрым
словом свое двухлетней давности решение принять под начало Третий
Императорский Воздушный Флот.