Обычно в таких случаях давали возможность выбора. Но Первый и
Второй воздушные флоты, именовавшиеся по старой памяти Балтийским и
Черноморским, были на обозримую перспективу забронированы за
«своими». Оставались лишь вакансии генерального инспектора высших
военно-воздушных учебных заведений да начальника глубоко
третьестепенной Туркестанской воздушной эскадры. И та и другая
должности неофициально именовались не иначе как «кладбище слонов»,
поскольку служили последним пристанищем для престарелых адмиралов,
деть которых было некуда, а уволить не за что.
Судя по всему, высокое начальство было уверено, что Макаров
выберет один из этих вариантов. Но то ли в сыне прославленного
флотоводца взыграла отцовская кровь, то ли еще по какой причине, но
молодой адмирал с какой-то отчаянной решимостью ухватился за
предложенное ему место главкома.
Увы, до сих пор служба его проходила по большей части в штабах,
а многочисленные награды, украшавшие своим блеском парадный мундир,
заслужены им отнюдь не в сражениях. Но теперь былые заслуги не
имели никакого значения. Нужно вести свой флот в бой, а готов ли
он? Говоря по совести, Вадим Степанович не был в этом уверен…
Прибыв в Сеул, командующий надеялся по-быстрому разобраться со
сложившейся ситуацией, назначить на место погибшего фон Ландсберга
достойного доверия офицера и как можно скорее вернуться в ставку…
Но стоило ему углубиться в местные расклады, как события понеслись
вскачь.
- Черт бы взял этого молодого Колычева и его молодецкую удаль! –
помимо воли вырвалось у адмирала. – Вот что с этим прикажете
делать?
С одной стороны, юный рейдер принес огромную пользу Отечеству в
целом и ему в частности. Захватить сверхсекретный вражеский корабль
и настоящего японского генерала – это дорогого стоило! И при
правильном докладе наверх, а уж это Вадим Степанович умел, обещало
целый дождь наград на причастных и не очень должностных лиц. А
потом за вражеского военачальника взялись жандармы и раскололи до
самого донышка.
Цукахара, первоначально державшийся с невозмутимостью бронзового
Будды, теперь ронял слюни и улыбался как пришибленный, а перед
Макаровым лежала подробная выдержка из его допроса. Дополненная
захваченными все тем же Колычевым картами, документами, а также
имеющимися данными разведки, она подробно раскрывала все детали
сосредоточения вражеских сил, ближайшие к фронту склады горючего и
боеприпасов и массу другой информации.