Наконец, изрядно попотев, удалось выбраться из воды и устроиться
вниз головой с обратной стороны помоста. Здесь было относительно
тихо, порывы ветра почти не чувствовались. Песок внизу сплошь
усыпан окурками, мятыми бумажками и пустыми бутылками.
Почистив крылышки и переведя дух, я споро пополз к тому месту,
где сидели мои бояре. Женские голоса, обсуждают какую‑то тощую
Катьку… Не то. Мужской голос, рассказывает что‑то похабное, затем –
громовой гогот… Еще мужские голоса, как ни странно, говорят о той
же тощей Катьке… Вот! Знакомый запах: копченая рыба и дорогой
одеколон.
Голоса звучали глухо, сквозь скрип половиц и плеск волн, но
кое‑что всё же можно было расслышать. И тут…
Место было глухое, темное, у самого края помоста. В углу, возле
сваи, скопилась какая‑то пыль, или паутина. И в этой паутине… Вам
приходилось когда‑нибудь видеть, как в полной темноте вдруг
загораются электрические фары? Примерно это и случилось. Только
загорелись не фары, а глаза.
Сначала вспыхнули два больших. Затем, один за другим – еще
четыре, поменьше. И наконец, далеко по краям, еще два. Они
загорались по очереди, в совершенном безмолвии. Я с интересом
подполз поближе, пытаясь рассмотреть их обладателя.
И тут заработал человеческий мозг. Он спросил: кто может
похвастаться сразу восемью глазами?
Мушиное тельце замерло. Лапки прилипли к доскам. Крылышки
бессильно обвисли. Паук, маму вашу мушиную за ногу, вот у кого
целых восемь глаз! ПАУК!
Почуяв добычу, громадный как кабан, черный, покрытый плотной
толстой щетиной арахнид проснулся. Неторопливо, будто в замедленной
киносъемке, он расправил длинные мощные конечности… На конце каждой
был острый коготь – это я заметил уже в полуобмороке. Движения
паучьих ног завораживали. Они двигались совершенно независимо от
толстого, с красным крестом на спине, тела, они плясали,
гипнотизировали… Они подбирались всё ближе…
Я попробовал собраться. Отключить мушиные инстинкты, на которые
воздействовал паук. Я же человек! У меня есть крылья! Нужно просто
улететь, только и всего. Так… А как это делается? Я попробовал
напрячь спину. Пожужжать крылышками. Ничего не получается.
Дилемма: как муха, я не могу пошевелиться от страха, а как
человек – не знаю, как управлять крыльями. Оставалось одно, самое
распоследнее средство: закрыв глаза, я упал в обморок. И шлепнулся
на песок под помостом.