Вонь ударила в нос, едва он открыл дверь. Не помогали ни
приоткрытые окна, ни специально выведенная на крышу вентиляция -
рядом с Полиной фонило гноем и сочащимися по трубкам
выделениями.
Когда-то давно выпить кровь убитого грраха показалась им
отличной идеей - дерзкой, бешенной и безумно сексуальной. Они
выпили все, разделив на двоих, что успели сцедить из худого быстро
остывающего тела, а потом несколько часов предавались давно забытой
в их возрасте плотской любви, уверенные, что убьют еще много этих
гигантских летучих мышей и может быть когда-нибудь возглавят
человеческое восстание.
Кровь подействовала на них по-разному. На Дуста никак, не вызвав
даже банального похмелья. А вот Полина... Не прошло и недели, как
она пожаловалась на боли в животе, а через месяц внутри нее начало
расти нечто, что муж-биолог с удивлением определил как обычную
Escherichia coli, невероятно усложнившуюся и превратившуюся в
подобие огромной пронизавшей все тело опухоли.
Явление прежде невиданное, а по большому счету и невозможное,
было совершенно непонятно как лечить, и Дуст ожидал быстрой смерти
жены, но опухоль, заняв часть брюшной полости, не только прекратила
рост, но и принялась поддерживать жизнь носительницы, вбрасывая
тонны гормонов, очищая кровь и уравновешивая пошедший в разнос
обмен веществ.
Этот ужасающий симбиоз в любом случае не просуществовал бы
дольше нескольких недель, но в дело вступил Дуст, имевший в свое
время хиругическую практику и уже освоивший таинство создания
исцеляющих зелий. Неделя шла за неделей, месяц за месяцем. Поля
мучалась, но не умирала, постепенно сходя с ума от непрерывной
боли, а Дуст проводил эксперимент за экспериментом, проводя все
больше опытов на пленниках, которых приводил Рой, сначала изредка,
по одному, а потом по десятку за раз, потому что опытов приходилось
делать все больше, и становились они все опаснее.
Одно движение - и все это прекратится. Сколько раз он хотел
сделать это движение, но впервые чувствовал, что у него может
хватить духу. Дверь скрипнула. Дуст положил пальцы на рукоятку
ножа, шагнул вперед и застыл, пораженный.
- Я хочу клубнику. - в тусклых обведенных темно-филолетовыми
кругами глазах жены впервые за много дней светились искорки. - Хочу
клубнику.
Руки Полины не прятались как обычно от холода под одеялом, а
лежали поверх него. Хотя еще вчера Полина не могла и пальцем
пошевелить, не то что поменять позу.