Существо
остановилось. Теперь я почти физически ощущал на себе его
взгляд.
А память молчала.
Нет бы подсказать, мол, есть такой секрет — если рубанешь чудовище
по правому уху, оно тут же рухнет замертво. Или по левому уху. Или
по кончику хвоста…
— Агхар! —
донеслось с той стороны, где стоял Кастиан.
— Будь здоров, —
пожелал я ему вежливо, одновременно вытаскивая арбалет из-за спины
и накладывая на тетиву болт.
Во мне жила
надежда, что прежде я был метким стрелком и что умение попадать в
цель вернется само. Но зверь, явно поняв опасность, которую несло
новое оружие, отпрыгнул в сторону и скрылся в кустах.
Вот ведь иштава
мерзость!
— Ты разве не
знаешь, что это за тварь? — возмутился между тем Кастиан. — Это же
агхар!
Я бросил быстрый
взгляд на принца. Так вот кто послужит сейчас моей
памятью!
— Раз ты такой
знающий, расскажи, как его убить?
— Ну… нам никак.
На агхаров всегда охотились только маги с десятками
загонщиков.
М-да. Память у
Кастиана оказалась такой же бесполезной, как у меня.
— Давай по-другому
— что ты вообще знаешь об этом монстре?
— Его жало
ядовито, — мрачно сказал Кастиан.
— Я уже догадался,
— я вздохнул. — А еще что?
Зверь прыгнул. В
этот раз молча. И за один прыжок покрыл почти треть разделяющего
нас расстояния.
Я вскинул арбалет
— ну же, не подведи!
Болт полетел в
глазницу зверя — но воткнулся в землю позади него.
Увы, но навык
«умелого стрелка» ко всем прочим моим навыкам не
прилагался.
Я отбросил арбалет
в сторону — времени накладывать второй болт не было — сжал топор
обеими руками и встал поудобнее. И, когда зверь прыгнул на меня,
ударил по правой лапе и тут же метнулся в сторону. Главным, что я
мог противопоставить чудовищу, была скорость. Зверь взревел —
кажется, я его ранил, — и кинулся следом.
Мы будем
играть в салки! — зазвенел высокий детский голос. — Я буду смертью.
Если я коснусь тебя, ты мертв!
Я скрипнул зубами,
в ярости на собственную память. Это она так шутит, да? Самое
подходящее воспоминание? Салки со смертью?
Четырехногая
смерть зло рявкнула, а потом в то место, где я только что стоял,
вонзилось жало.
Повезло.
Я взмахнул топором
и обрубил жало, захватив с ним и часть хвоста. Зверь взвыл, уже не
столько зло, сколько испуганно, и крутанулся вокруг своей оси, дав
мне мгновенную передышку.
Отскочив на
несколько шагов назад, я скинул с плеча колчан с ядовитыми болтами
и достал несколько. Сжал их в левой руке, оставив топор в правой.
Когда зверь повернулся ко мне, я воткнул болты ему в глаз,
одновременно рубанув по оскаленной пасти, и метнулся
назад.