— Понимаю. А ты
нет?
— Нет. Жуткий язык
какой-то, будто волки рычат. Никогда такого не слышал.
Будто волки рычат?
По мне, незнакомцы говорили так же четко и понятно, как и сам
Кастиан. Двое мужчин с сетью продолжали выказывать недовольство
неведомой Аашей и попутно объясняли девочке, что «человеки» —
существа вредные и ни на что не годные, кроме как на жаркое. Ну или
в суп. Хотя насчет качества супа из человечины мнения Ару и Аду
разделились.
Девочка спорила,
заявляя, что все ее игрушки закончились, ей нужны новые, и
«человеки» на эту роль подойдут идеально.
Пожалуй, не скажи
принц, что язык другой, я бы ничего не заметил, но сейчас,
напрягшись, действительно расслышал разницу. Не рычание волков,
конечно, но звуки более грубые, резкие и обрывистые, чем обычная
речь.
— Чего они хотят?
— прошептал Кастиан.
— Сожрать нас
хотят, — ответил я, и произнес это, похоже, громче, чем следовало,
потому что пререкающаяся троица уставилась на меня в
упор.
— Ты нас
понимаешь, человек? — спросил тот мужчина, что был
повыше.
— Допустим,
понимаю, — отозвался я, не уверенный, на пользу мне такое признание
или во вред. Топор я сжимал крепко, колчан с ядовитыми болтами
висел за спиной — скинуть и достать дело мгновения. Вот только
поможет ли простое оружие, даже покрытое ядом, против этих — кем
они там были? Демонами? Людьми, тронутыми демонической порчей?
Магами? Монстрами-перевертышами наподобие Черной Шептуньи? Еще
кем-то, о ком я прежде не слышал?
Мужчины с сетью
переглянулись, но я не смог понять, что этот перегляд означал. А
девочка радостно подпрыгнула и воскликнула:
— Вот же!
Человеки, которые понимают и говорят! Из них получатся самые
отличные новые игрушки!
— Ну уж нет, —
отказался я. Мне надоело, что непонятные монстры обсуждают мою
судьбу так, будто мое мнение ничего не значит. — Никаких игрушек,
никакого жаркого и никакого супа! Я иду в столицу, у меня там дела…
Мы идем, — поправился я неохотно, скосив взгляд на застывшего рядом
бестолкового принца. — А если кому-то это не нравится, будем
говорить по-другому, — и я со значением поднял руку с
топором.
— Вы никуда не
идете! — объявила девочка. — Вы в Гаргунгольме, человекам отсюда
нет выхода. Кто из человеков ступил на землю Гаргунгольма, тот с
нее никогда не сойдет. Так говорит Ааша, а она все
знает!