Трудное время было, но почему-то счастливое. Оказаться бы опять
в нём – променял бы своё место в обкомовском кресле, где, сколько
не гоняйся по области, не снимай с бедовых голов стружку, всё равно
сплошные приписки, чтобы в центр отрапортовать об успехах. Может,
стар он стал, но захотелось ему вдруг на покой. Или опять в деревню
с Лидией.
Ему уж тридцать три исполнилось, когда она учительствовать в его
колхоз приехала. Могла бы и в городе устроиться: как-никак дочь
героя войны – генерала Авдеева. Мать её до сих пор себя генеральшей
чувствует, а ведь к восьмидесяти ей... Только Лидия романтики
захотела и бедноты не испугалась. Правда, стараниями Софьи
Андреевны дом быстро оброс вещами. Но, слава богу, не жила она с
ними: уж больно въедливая бабёнка, таких сроду с простолюдинками не
спутаешь.
Она, конечно, стара, но до сих пор ровно голову держит.
Небольшого роста, но как будто выше всех. Вот завтра он с ней
непременно поговорит, как это они, две гусыни, одного лебедёнка не
углядели.
Ах, Алёнка, Алёнка! Если бы раньше сказала матери, может, они
что-нибудь бы и придумали по своему бабьему делу… Ну а теперь-то
что? Четыре месяца уже ребятёнку. Шевелится, шустриком расти
будет.
Попробует он завтра выведать, куда этот гусь делся. Как бы на
смех самого не подняли… дочь даже фамилии смельчака не знает,
только имя – Александр. Нет, таких Александрами не кличут, Санька
он и не больше. Хорошо, что хоть фамилию друга знают –
Кузнецов.
Михаил Никифорович отошёл от окна, из которого тянуло холодом.
Зима, а снега кот наплакал – помёрзнут озимые…
Прокрался на цыпочках к комнате дочери, приоткрыл дверь. Свет из
коридора осветил бледное исхудавшее лицо Алёнки.
«Вот два старых глупца, – подумал он про себя и жену, – ведь ещё
в октябре, когда отдыхали в Сочи, мутило её от шашлыков и рвало.
Только мы ж тогда решили, что отравилась чем-то она… А тут,
оказывается, в подоле принесла, непутёвая».
Софья Андреевна узнала о беременности внучки только после
разговора дочери с зятем. Было ли это для неё ударом, неизвестно,
но бессонницу, на которую её редкие подруги жаловались при
встречах, она использовала с толком. Чтобы не выглядеть завтра
перед зятем ощипанной курицей, она продумала весь разговор до
мелочей.
Ах, как ко времени эта война в Афганистане. Её Владимир Петрович
опять бы сказал: «Софи, ты не потопляема». Конечно, не такой судьбы
она желала своей непревзойдённой красавице-внучке. Только Софья
Андреевна, несмотря на то, что была из бывших, а, может быть,
именно благодаря этому когда-то в молодости имела бурный роман.
Жаль, что внучке об этом рано ещё рассказывать.