– Ты хорошо выглядишь, – в очередной
визит заметил Ришан сразу после того, как забрался ко мне в
комнату. В руке он держал цветок на тонкой ножке с яркими
фиолетовыми лепестками. – Вот, я тебе принёс эолу, – протянув мне
цветок, заявил мальчик, а затем с гордостью добавил: – Я её сам
сорвал!
Я понятия не имела, что такого
особенного в этом цветке, но всё равно с радостью приняла дар: в
прошлой жизни цветы мне дарили крайне редко, да и то в основном
родители на день рождения. А тут такая красота и без какого-либо
повода.
– Я благодарю тебя, – улыбнувшись,
тщательно выговорила я фразу-клише, а затем, чтобы ответ не казался
слишком сухим и безэмоциональным, добавила: – Она очень
красивая.
Голубые глаза мальчика засветились
неподдельным счастьем.
– Когда Чатьен тебя отпустит? – с
недовольными нотками в голосе спросил Ришан. – Ты не выглядишь
больной. Почему он всё ещё держит тебя здесь?
Мне нечего было ему на это ответить.
С момента моего пробуждения прошло уже два месяца – колоссальный
срок, если задуматься. Только вот мне он казался смехотворным,
особенно если смотреть на него в перспективе того количества
информации, которую мне ещё предстояло усвоить, чтобы достоверно
изображать Сиреневую госпожу поместья Лундун.
– Я не знаю, – посчитав, что совсем
оставить вопрос брата без ответа будет невежливо, сказала я.
Ришан нахмурился.
– Я поговорю с отцом, – непреклонным
тоном заявил он. – Тебе пора возвращаться домой.
– Нет нужды, – поспешно сказала я. –
Мне здесь хорошо.
Ришан вспыхнул: очевидно, мои слова
по какой-то причине сильно его задели. Подавшись вперёд и уже
привычно схватив меня за руку, мальчик начал что-то очень быстро
мне втолковывать, только вот я совершенно не успевала за ним, так
что смысл его слов от меня ускользнул, как сквозь пальцы песок.
К счастью, Чатьен Васт, похоже,
обладал звериным нюхом на непрошеных гостей. Стоило только Ришану
закончить свою прочувственную речь, как дверь спальни открылась, и
в комнату вошёл мой надзиратель.
– Красный господин поместья Лундун, –
сухо проговорил лекарь, наградив мальчика мрачным взглядом. – Вы
вновь нарушили мой запрет. Прошу вас уйти, иначе я сообщу бэкхрану
о вашем недостойном поведении.
Ришан, до этого сидевший на краю
постели, вскочил на ноги и, отчаянно жестикулируя, принялся что-то
гневно объяснять Чатьену Васту. Полностью понять его речь мне опять
не удалось, но слова «несправедливость», «заложница» и «отец» я
уловила чётко.