В стойбище планировали оставить одну собачью упряжку, на всякий
непредвиденный случай. После часа всеобщих сборов вереница из
оленьих и собачьих упряжек двинулась в путь покидая стойбище. Не
все из ехавших на прощальную церемонию одобряли то, что в последний
путь шаманка уйдёт не из родного стойбища, а из чужого посёлка. Но
все знали, что есть завет шаманки, оспаривать который никто не
вправе.
Изба и двор Степана были полны людей. Женщины, приехавшие из
стойбища, сразу направились в дом, чтобы облачить в привезённые
наряды удаганку. Меньше чем через час вся процессия двинулась к
месту захоронения.
Сам лес был недалеко, а вот по нему пришлось долго пробираться
за Степаном к только одному ему известному месту, которое он выбрал
для удаганки. Когда наконец-то добрались, все участники процессии
встали в круг, вокруг четырёх деревьев с ровно спиленными на одном
уровне макушками. Оглядевшись вокруг выбранного Степаном места,
Тимофей поймал себя на мысли, что он здесь уже был, эта картинка
леса уже знакома. Из размышлений вырвал оклик Степана.
— Тимофей, ну-ка подсоби маленько!
Задача заключалась в том, чтобы на двухметровую высоту
подготовленных деревьев водрузить деревянный щит, на котором будет
стоять арангас с телом удаганки. Крепкие молодые парни быстро с
этим справились. Со стороны, наверное, казалось, что действие
происходит в цирке: один залез другому на плечи и встал у нужного
дерева. У другого дерева также встали двое, им подали щит, который
они закинули и закрепили на подготовленных Степаном деревьях со
спиленными макушками. Чуть поодаль, на небольшой поляне, развели
костёр, на котором запекали большие куски того самого красавца
оленя.
Шаманка лежала в арангасе в парадном наряде. Ужасную гримасу
скрывала обрядовая маска, в которой при жизни она выполняла
значимые ритуалы и обряды. Маска представляла собой птицу кречета с
раскинутыми в стороны крыльями. Половину колоды арангаса, в которой
лежала шаманка, накрыли другой половиной, с помощью фиксаторов и
клиньев плотно прижали друг к другу и водрузили на подготовленный
постамент на деревьях. С корней этих деревьев был снят дёрн, дабы
они дольше не гнили. Стволы с оголёнными корнями напоминали курьи
ножки. Да и вся эта конструкция чем-то напоминала сказочную избушку
Бабы Яги. Посох шаманки с вырезанным изображением птицы на конце
был закреплён рядом с арангасом, а её бубен был безжалостно сломан,
так требовалось по правилам обряда и был закреплён там же, где
лежал посох.