Глядя на беззаботную детвору, Тимофей вспомнил своё детство. С
соседом Ванькой они учились стрелять из такого же самодельного
лука, целясь в еловые шишки. Долго у них ничего не получалось, пока
однажды мимо не прошёл местный охотник Архипыч. Он-то им и показал,
как нужно держать руку, как натягивать тетиву, рассказал, что нужно
прицелиться и затаить дыхание перед тем, как отпустить стрелу. Лук
им подладил, натянул потуже, да и пошёл по своим делам. А у Тимофея
с Ванькой с того дня стало получаться попадать по цели. Как
повзрослели немного, стали кедровые шишки стрелами сбивать,
зверушек и птиц не обижали, стрелой их не гоняли. Всё мечтали
вырасти побыстрее и стать ворошиловскими стрелками, чтобы вся
деревня ими гордилась.
Тимофей подошёл к мальчишкам и попросил у них лук со стрелой. Те
неохотно, но всё-таки дали и с любопытством стали наблюдать, как
Тимофей натянул потуже тетиву, вложил прутик, прицелился и попал
прямо в глаз мишени. Ребятня стояли как зачарованные. Тимофей, как
и когда-то Архипыч, объяснял мальцам, как держать руку, как
прицелиться и затаить дыхание. С чувством выполненного долга он
отправился по своим делам, оставив мальчишек учиться охотничьему
ремеслу.
Варос был занят делом, он добывал себе пропитание. Снег из-под
копыта разлетался в разные стороны, конь нырял мордой в
выдолбленную ямку порой по самые уши. Мохнатыми губами он выбирал
ягель в том месте, где ударял копытом.
— Варос! — позвал Тимофей. — Здравствуй, дружочек, ты
проголодался?
Жеребец повернул морду в сторону Тимофея, радостно заржал и
направился навстречу.
— А я к тебе с гостинцем, — Тимофей протянул жеребцу ладонь с
куском лепёшки.
Варос зажевал угощение и стал тыкаться носом в руку Тимофея,
выпрашивая добавку.
— Нету больше, — погладил он коня по морде, похлопал по спине. —
Ты мне лучше ноги свои покажи, как тут у тебя обстоят дела?
Красавчик ты мой, красавчик. Всё просто замечательно!
Тимофей был доволен: раны заживали хорошо, обработку можно
прекращать, теперь всё будет заживать естественным образом без
постороннего вмешательства.
— Буду по тебе скучать, — Тимофей обнял шею жеребца и прижался к
ней головой. — Уезжаю скоро. Ты уж сам как-нибудь поправляйся.
Потрепав напоследок Вароса за гриву, он выбрался из загона и
поймал себя на мысли, что чего-то не достаёт, что-то происходит не
так, как обычно. Огляделся по сторонам, прислушался к звукам. Как
будто всё спокойно, ничего необычного, посторонних тревожных звуков
нет. Пройдя немного по направлению к чумам, Тимофей вдруг всё
понял.