— Знатный бросок! — Порфирий довольно заулыбался, как будто
порадовался за собственного сына. — Стало быть, удачной охотой
обеспечишь.
— Можешь не сомневаться, главное, зверя найти, а там уж не
промахнусь, — с уверенностью сказал Тимофей. — Пропитание добыть
сумею, нахлебником на шее не буду.
— А вот мы завтра твои слова, на деле и проверим, — Порфирий
встал, подошёл к печи, пошарил рукой за занавеской, извлёк оттуда
винтовку и подал её Тимофею. — Займись пока, почистить её надобно
да смазать пора пришла. На окне вон тряпица и смазка. Завтра на
зорьке и пойдём, — сказал и вышел из жилища на улицу.
Тимофей убрал на полку плошку с остатками мёда, туда же прибрал
хлеб, завёрнутый в тряпочку, на которой выпечка лежала на столе.
Положил на стол винтовку, повертел её во все стороны, разглядывая
старушку. «Всю войну, наверное, прошла», — подумал парень и
заглянул одним глазом в ствол.
— Ну что ж, приступим к осмотру, жалобы есть?
В хорошем расположении духа Тимофей принялся разбирать винтовку,
смазывая нужные детали и натирая до блеска то, что, на его взгляд,
должно было блестеть. Он мысленно представлял себе завтрашний поход
на охоту, предвкушая всю прелесть и азарт этого мероприятия. Парню
редко приходилось бывать там, но каждый раз он получал массу
удовольствия от азарта выслеживания зверя или птицы, замечая и
изучая их поведение в дикой природе.
Будучи подростком, он часто напрашивался к местным охотникам в
компанию. Но когда Тимофея несколько раз уличили в том, что он
нарочно делал вид, будто не замечает бежавшего прямо на него зверя,
или специально промахивался, стреляя в упор, они перестали брать
парнишку с собой. Им было невдомёк, что Тимофею жалко убивать зверя
и птицу, не мог он вот так взять и лишить живое существо жизни.
Затаив тогда обиду на местных охотников, он говорил другу
Ваньке:
— Я буду лучше картошку сухую есть или краюху хлеба с чаем, чем
убивать лесных жителей ради куска мяса.
Со двора доносились удары топора и визг пилы, затем что-то
прибивалось молотком, а может, обухом топора, Порфирий что-то
мастерил, хозяйничал.
Тимофей так увлёкся занятием и заблудился в своих фантазиях, что
потерял счёт времени. Вернулся в реальность только тогда, когда
Порфирий в избу вошёл.
— Ну-ка, дай поглядеть, — Порфирий забрал из рук Тимофея
винтовку, повертел её, осматривая. — Сойдёт. Завтра и опробуешь.
Пока туточки жить будешь, на охоту с ней ходить станешь. Жеребца
твоего я в сарай определил да кормушку ему соорудил. На чердаке
сарая сена душистого с лета запасено, как знал, что пригодится. До
новой травы, думаю, твоему жеребцу хватит пропитаться. А за лето мы
с тобой из лесу много травы натаскаем, я каждую поляну знаю, опять
же, участок возле дома весь травой порос. Всё, что от дома и до
самого леса, нашим будет, никто там ни разу не косил.