— ЧЕЛОВЕК! БЕГИТЕ! О, ПРАМАТЕРЬ, ПОЩАДЫ!
Я оглох от криков.
— Да подождите вы! Я просто ехал в метро, я...
Но куда уж мне перекричать орков. Я бы даже одного не
перекричал, не то, что двадцать тысяч.
Вокруг тем временем царил настоящий хаос. Большая часть орков
бежала к воротам из шатра, к счастью для орков, проходов отсюда
выходит целых четыре — судя по всему, они расположены по сторонам
света.
Орки топтали и переворачивали жаровни, а то и друг дружку,
некоторые даже наступали в эти жаровни и начинали натурально тлеть,
но зеленокожим было на это плевать. Видимо, страх перед человеком
перевешивал у них все остальные чувства.
Это было... странно. Я был уверен, что если бы в моем городе
появился орк, то люди бы от него так не разбегались. Вероятно, его
бы просто сдали ментам, приняв за уродливого бомжа, только крупного
и позеленевшего от стекломоя.
А еще более странным было то, как резко изменилось настроение
орков. Они же явно сами и призвали меня сюда своим ритуалом, своими
настойчивыми порталами. Вот только выходит, что ждали тут кого-то
другого, а не меня.
Через минуту я остался в громадном городе-шатре почти один.
Странное ощущение — стоять одному в таком циклопическом
пространстве. Последние орки повыскакивали из домиков на стенах
шатра, попадав оттуда, как перезрелые плоды, и тоже поспешили
покинуть шатер. Детей и безногих инвалидов — были тут и такие—
утащили с собой матери и родичи. Остались только перевернутые в
панике жаровни, да еще парочка затоптанных насмерть в суматохе
орков и... И один живой орк. Совсем старый. Видно, когда-то он был
живой горой мышц, но сейчас усох, и даже его пятак покрывали
морщины.
Орк затоптал громадными босыми ступнями пару перевернутых
жаровен, потом заковылял к моему вагону.
Деда-орка всего трясло, то ли от страха, то ли от старости, но
он упорно продолжал свой путь. Значит, хочет поговорить...
Кстати, про «поговорить» — я вдруг осознал, что понимаю местный
орочий язык, все фразы, которые я услышал в этом громадном шатре от
орков, прозвучали, само собой, не на русском, а на каком-то жутком
рычащем наречии.
Вот только я их отлично понял, как будто знал орочий с детства.
Хотя, понятное дело, что с детства я его знать не мог, да и в школе
у нас орочий не преподавали, все больше немецкий.
Это тоже было странно. Хотя, тут всё было странно.