Сама учёба меня нисколько не
волновала. Всё бы ничего, но в последнее время после болезни, как
сообщала мне тётя Арина, у меня поведение сильно изменилось. Я стал
как бы непослушнее и увереннее в себе. Теперь мне изучение
латинского и особенно древнегреческого языков не совсем нравилось.
Знание первого, хоть понятно, что требовалось в медицине и
некоторых гуманитарных науках. А что делать со вторым, который мы
начали изучать уже в этом году? Библию, что ли, читать в
первоисточнике? Так мне и сам закон Божий не нравился. Конечно, я
продолжал изучать их вполне прилежно. В отличие от многих учеников,
сложностей с учителями по этим языкам у меня не имелось. Я уже
неплохо знал немецкий и французский языки, а теперь к ним добавился
и английский. Хотя, последний мы в гимназии вообще не изучали, но
меня учила тётя. А теперь, оказалось, что я знал этот язык намного
в большем объёме. Похоже, какие-то знания и по нему добавились во
время болезни. Единственное, что меня пугало, так по всем языкам, в
том числе и русскому, у меня сильно увеличился словарный запас, где
появилось много лишних слов, которые в учебниках и словарях просто
не встречались. И я стал замечать, что в последнее время и другие
дисциплины, кроме математики, стали интересовать меня меньше, чем
ранее. Оказалось, то, что мы изучали, на удивление, во многом мне
было знакомо. И опять эти знания добавились после болезни!
Жаль, что мы ещё не начали изучение
таких важных дисциплин, как физика и химия. Но, оказалось, что я и
по ним многое понимал! Почерк у меня стал красивее, рисовал и
чертил я и ранее хорошо, так теперь получалось ещё лучше! Самого
это немало удивило и сильно обрадовало. Хотя, руку набить точно
требовалось. Правда, многие правила по этим дисциплинам, что мы
изучали, показались мне сильно устаревшими. Я, конечно, историю и
географию любил, но тут у меня выходила полная несуразица. Теперь
мне было известно и многое сверх изучаемой программы, и даже
неизвестное нашим учителям. Само собой, и часть того, что они нам
давали по этим и другим дисциплинам, показалась не совсем
соответствующим действительности. Или уже давно устарело. Это
получалось, конечно, больше по незнанию, но нас ещё и просто
вводили в заблуждение. И ведь так происходило и по некоторым другим
дисциплинам, в том числе и по русскому языку. У меня в памяти
появились совсем иные знания по нему. Или, к примеру, зачем мне,
вот, этот весьма трудный церковнославянский язык? Священником стать
я не собираюсь, и историком, изучающим древние времена, тоже.