Никита шутливо козырнул в ответ на
просьбу супруги и поспешил наверх, чтобы привести себя в порядок
после тяжелого дня, проведенного не в тиши кабинета, а в
заснеженной и морозной тайге. А дед Фрол и в самом деле решил
оставить после себя «мемуары непокорного чародея», как он выразился
в своей едко-шутливой форме. Полина его всерьез взволновала
предсказанием об оставшихся годах жизни, вот и хочет память о себе
и своих умениях передать Никите и его детям.
Гиссар, конец января 2016
года
С восходом бледно-желтого зимнего
солнца над унылыми предгорьями, окрашенными в песчаные тона, город
начинал оживать с самого главного места во всей округе – рынка.
Туда устремлялись сотни юрких грузовых фургончиков, набитых доверху
всевозможными товарами, и десятки допотопных скрипучих арб,
запряженных трудолюбивыми ишачками. Ковры, яркие ткани, одежда,
украшения, посуда со своеобразной чеканкой, обилие бытовой техники,
соседствующей с горами фруктов, овощей и специй – все это
постепенно растекалось по широким рыночным проходам,
перекладывалось на деревянные прилавки, заносилось в павильоны или
развешивалось и расставлялось со всевозможной тщательностью для
привлечения покупателей.
Сладковато-едкий запах кизяка и дров
с невероятной величавостью расползался над разноцветными шатрами –
это в чайханах, коих здесь было невероятное множество, готовились к
длинному трудовому дню, когда изголодавшиеся гости Гиссара
потянутся плотно покушать и поговорить за пиалой зеленого чая о
делах, о семье, пересказать слухи, будоражащие умы жителей древнего
поселка, хотя по количеству народа, проживающего здесь, он давно
мог называться городом. Но по местным меркам оставался пригородом
Дюшамбе.
А гостей в Гиссаре, к удивлению
местных, стало очень много в последние дни. Сначала в поселок зашел
батальон русских солдат на запыленных бронетранспортерах и встал
лагерем за белесой и ворчащей на каменных перекатах Ханакой
неподалеку от фруктовых садов Сахроб-бека – одного из уважаемых и
почитаемых гиссарцами богатейшего человека в округе, да и в
Дюшамбе, пожалуй. Он, кстати, самолично вышел навстречу
бронированной колонне и предложил русским воинам разбить палаточный
лагерь неподалеку от усадьбы, где проживал со своей многочисленной
семьей. И приказал своим людям к вечеру зарезать два десятка
баранов и приготовить плов для всего отряда, а офицеров радушно
пригласил в дом на пиршество. Небывалая щедрость, которую
Сахроб-бек собирался монетизировать в будущем. Правда, о таких
вещах вслух никогда не говорят. Зачем? Зато все видят, что русских,
которые защищают Туран и Хорасан от алчных соседей, здесь
уважают.