невозможности что-то сделать для самого
близкого человека в самом важном для человека вопросе приводило
Таргариена в глухое бешенство.
Оттого наблюдать за тем, как претворяются в жизнь собственные
прогнозы в отношении сестры, было вдвойне больно. Плевать на этого
низкосортного шпионишку Мормонта, чья дешёвая игра могла обмануть
только такую наивную дурочку, как Дейнерис, или того истеричного
недоумка, которого Визерис старательно изображал перед всем миром.
Плевать на немытых степняков с их провинциальной верой в свою
непревзойдённую хитрость и глупость городских неженок. Плевать даже
на Иллирио с его дружком-евнухом, затеявших всю эту ловушку для
последних Таргариенов. В конце концов, он всех их использовал и
использует ещё не раз. Важна была лишь Дейнерис, ведь она — его
сестра, и она… предала его.
Вспышка гнева едва не стоила Визерису сознания — от резких
эмоций боль в голове усилилась до белых пятен перед глазами. На
своё счастье, беглый принц сидел не в седле, а в телеге, потому
кратковременная дезориентация не привела к позорному падению, но и
без того чёткость мышления вернулась только спустя несколько минут,
наполненных лишь прерывистым дыханием.
Назло отвратному состоянию, мужчине захотелось желчно пошутить
на тему больного на голову дракона и семейных традиций, но губы
Таргариена так и не разжались. Даже перед самыми верными людьми
нельзя демонстрировать слабость и давать повод в тебе сомневаться.
Игра в Короля-Попрошайку — и без того сильное для них испытание, а
Дени и её муженёк...
Дрого вообще оказался на удивление «прозрачной» фигурой. Все его
шаги и поступки можно было просчитать едва ли не по минутам на
недели вперёд, вот и с казнью он поступил, словно заранее получал
от Визериса инструкции. Разумеется, имелся риск, что возмущённый
нарочито глупым поведением гостя дикарь просто и незатейливо
попытается его прирезать, наплевав на законы собственного народа,
запрещающие проливать кровь в Вейес Дотрак, но, к счастью, в самый
критический момент Кхал из рамок своего психологического портрета
не выбился и решил казнить Визериса «красиво».
Увы, Дрого никто не сообщал, что брат его жены вполне может
носить титул «Неопалимый». Это только Дейнерис считала нормальным
при куче свидетелей принимать ванны из кипятка или совать руки в
раскалённые угли, старший же Таргариен предпочитал при каждом
удобном случае показывать, как он