Пока он говорил, я поднялась на ноги и вышла из-под навеса под
дождь к Тёдзи. Увидев меня, он вскинул голову и резко притих,
выглядя очень расстроенным и что-то ожидая от меня. Но потом резко
спохватился и удивленно распахнул глаза.
— Так ты… всю ночь тут сидела? Под дождем? Одна? Я… — его голос
дрогнул, а сам мальчик шмыгнул носом и натянул шляпу на лицо. — Я
плохой хозяин. Я… прогнал гостью ночью под ливень. И…
«Будь ты человеком, вс-се дейс-ствительно могло кончиться
плохо», — между делом сказал Оробаси.
Я вскинула брови, наблюдая за мальчиком.
«Прос-сто прими его извинения. И возвращайтес-сь в дом», —
вздохнул змей с толикой усталости.
И как я должна это сделать? Я ведь не могу говорить!
Посмотрела на руки, а потом на ребенка, который мелко трясся и
прятал лицо. Осторожно, чтобы привлечь внимание, коснулась его
плеча, отчего Тёдзи вздрогнул. Мальчик вскинул голову, грустно
смотря, на что я улыбнулась и кивнула.
Действительно. Как и говорил Оробаси — нужно только подождать и
все разрешится, он придет в себя.
— Ты… — неуверенно заговорил ребенок и вытер ладонью лицо. — Ты
не злишься на меня?
Я коснулась ладонью груди и прислушалась к себе — прошлых
ощущений скованности и горечи не было, но будто узел развязался.
Поэтому вскинула брови и помотала головой.
— И ты… не уйдешь? — с каплей надежды смотрел Тёдзи.
Я снова качнула головой.
У меня еще оставались здесь дела.
Мальчик повеселел и тоже улыбнулся.
— Спасибо, — выдохнул он, но тут же спохватился, как и схватил
меня за руку, отчего я удивленно вскинула брови, а во вторую взял
фонарь. — Пойдем скорее домой! Ты ведь совсем замерзла! Я согрею
воды, и пока ты искупаешься, я схожу за дынями. Будем теперь их
есть, эх, и рыбу, пока снова не придет день обмена. Надеюсь, те
люди и в этот раз принесут еды. Только теперь стоит прятать мору,
чтобы ее так легко не украли у нас! — он говорил и говорил, ведя
меня за руку за собой, пока я растерянно спешила следом.
Проходя мимо дома, который стал моим укрытием на прошедшую ночь,
посмотрела на крышу, где с темнотой сливалась тень сидевшего там
человека. Его взгляд не казался уже столь раздражающим, но все еще
не понимала, зачем в такую погоду он продолжал наблюдения.
Естественно, что после таких впечатлений и событий никто на
работу не пошел. Сначала я с себя счищала грязь, потом вместе
занимались скудной готовкой, и в конце привели дом в порядок, так
как в прошлую ночь у Тёдзи не было сил разбирать переполох после
вторжения.