И мои опасения полностью
подтвердились. Детишки болтали без умолку, так что вскоре у меня
разболелась от них голова. Я слишком привык к тишине и покою
монастыря, чтобы долго терпеть их визгливые голоса и тыкающие то и
дело в окно пальцы. «А погляди, папа…», «А смотри, мама…», и всё в
том же духе. Сидевший рядом со мной купец то и дело поглядывал на
меня этаким понимающим взглядом, мол, и сам мучаюсь, да что
поделаешь с этими детьми. Отец семейства несколько раз грозно
прикрикивал на свои чада, но хватало его окриков ненадолго. Слишком
уж живым характером те обладали.
- Они у меня такие, - попытался
извиниться за детей отец, однако в голосе его явно сквозила
гордость, - и мертвеца доведут своим любопытством.
Я решил воспользоваться моментом и
завёл с ним разговор. Обычно детишки имеют привычку прислушиваться
к беседам взрослых, как будто это делает их самих чуточку взрослее.
Не ошибся я и в этот раз. Стоило нам заговорить, как оба ребёнка
тут же замолчали, уставившись на нас круглыми глазами.
Оказалось, отец семейства был родом
из кантонов, и возвращался домой.
- Попытал счастья на чужбине, -
охотно делился он, - да много добра не нажил. Немного везу я в
родную деревню.
- Ах немного, - тут же грозно глянула
на него супруга. – А кто мне клялся, что я – твоё самое большое
сокровище?!
Кажется, это была какая-то игра,
понятная только внутри семьи, и играли они её далеко не в первый
раз.
- Конечно же, дороже тебя у меня
ничего нет, - замахал руками отец семейства, - разве что наши дети.
Разве они не настоящие сокровища, а?
- Ты стал настоящим весельчаком, как
я погляжу, - неожиданно встрял охранявший купца наёмник. – Это
женитьба на тебя так повлияла?
- Я был сержантом алебардщиков –
самое большое моё достижение в военной службе, - кивнул отец
семейства. – Стоял в первой шеренге баталии, когда войска герцога
Савойского отражали атаку серой орды. Дрался в Пьемонте за
тамошнего графа, уже и не помню против кого из его соседей. Воевал
и в этих землях, когда во время Ярмарки мертвецов в Лукке слуги
константинопольских некромантов устроили побоище, протащив в город
несколько сотен своих солдат под видом карнавальных покойников.
Это, наверное, было самое жаркое дело. Именно тогда я понял, что
пора завязывать с жизнью наёмника, и твёрдо решил остепениться.