Комиссия
его, конечно, пожурила, да не сильно, и в протокол это не записали.
А тут и Влад подскочил. Разъяренный, что тот носорог. Но в руках
себя держал. Поздравления от комиссии принял за прекрасную
подготовку спортсменов, поговорил с ними… А только те по машинам
расселись да отъехали – зарядил Игорю в челюсть. Тот только хекнул
да наземь рухнул. Орал он тогда… вспомнить страшно. Ленка
испугалась – она и слов-то таких не слышала никогда, но стояла,
гордо вздернув подбородок, и, выслушав брызгавшего слюной Влада,
твердо заявила:
– Я теперь
полноценный член команды, спортсменка, и у меня за плечами
тринадцать прыжков. И вы, товарищ инструктор, не имеете права
препятствовать моим тренировкам!
Сказала и,
обойдя задыхавшегося от ярости Казакова, спокойно направилась к
машине.
Старик
усмехнулся и снова надолго замолчал.
– Дед
Михей… А почему он так не хотел, чтобы Лена прыгала? –
нахмурившись, снова тихо спросил Алексей. – Ему-то какая
разница?
– Аааа,
Алеша… – горько усмехнулся старик. – Была причина… Спасти он ее
хотел. Комсомольцев-то в РОСАВ не просто так привлекали… Кадры
готовили, обучали на случай, если вдруг снова война. Чтобы воевать
шли уже обученные люди, а не зеленые мальчишки, что по неопытности
гибли там пачками. А тут готовый десант был. Мы ж там и плавать, и
стрелять учились… Нормативы постоянно сдавали. А потому, случись
что – нас бы первых на фронт забрали. А Казаков не хотел, чтобы
девчонка на фронт попала, да там и погибла. Не мог он забыть
девушку, которую спасти не получилось. Хоть и держал в воздухе
самолет до последнего, хоть и горел сам – все ее спасти пытался, да
не вышло… – дед Михей тяжело вздохнул и, помолчав, словно решаясь,
проворчал: – Ладноть… Покуда Аннушка с поселка не вернулась, успею…
Ну, чаво глядишь-то? Руку давай.
Влад
родился в семье обычного столяра из Смоленска. Семья была большой –
аж девять детей было у Александра Казакова. Владька седьмым
родился. Присмотра за мальчишкой почти не было, рос он как крапива
под забором. Школа? Ну… В общем, школа-то была. Да только вот мало
кто в школу ту ходить собирался. Раз – то, что денег не было –
поди, прокорми девять ртов-то. А их еще и одеть надо! Да и обуть бы
неплохо… Книги? Тетради? Не до них… А два – то, что желания особого
учиться ни у кого не было. А на что им?