Дюма хранился в святая святых: кабинете директрисы. Это был
новенький, почти нетронутый красный двенадцатитомник. В сию тайную
комнату Саша был допущен после того, как мама дала на лапу
библиотекарше. И Саша смог прочитать все 12 томов, один за
другим.
Существовал ли в СССР Дюма в оригинале, Саша не знал. Вальтер
Скотт на английском точно существовал: адаптированный.
- А сколько времени можно книги держать, Флориан Антонович? –
спросил Саша. – А то я по-французски читаю медленно.
- Сколько хотите, - улыбнулся библиотекарь.
- А портить их карандашными пометками можно?
- Вам можно, Ваше Высочество, - кивнул Жилль.
- Здорово! – искренне восхитился Саша.
И перешел к немецкому разделу.
Взял сборник Гейне и «Фауста». И то, и другое с его знанием
немецкого казалось немеряной наглостью, но переводы он немного
помнил: и Левика, и Пастернака.
В русском разделе Саша нашел первый перевод Рабле 1790 года.
- Под подушкой будешь прятать? – поинтересовался Никса. – На
русском же!
- Мне не впервой, - парировал Саша.
- Стоит прочитать? – спросил брат.
- Не то слово! Не пожалеешь!
Никса вопросительно посмотрел на Рихтера.
- Стоит, - сказал тот. – Но на французском.
И Никса взял его в оригинале.
- Я всегда знал, что ты монстр, - прокомментировал Саша.
И взял легендарный учебник математики для инженерного училища,
учебник по физике Ленца и опус Грота о спряжении глаголов, помня о
том, что, если у препода есть учебник, всегда лучше сдавать по
нему.
Залез в юридический раздел. Выбрал конституцию Бельгии на
французском, английские конституционные акты на английском и
конституцию Дании.
- На немецком, - вздохнул Саша. – Никса, поможешь мне
перевести?
Брат проследил за Сашины пальцем, застывшим под ее названием в
каталоге.
- А! – сказал Никса. – Как говорил дедушка: «Я понимаю, что
такое монархическое и что такое республиканское правление, однако
не могу взять в толк, что такое конституционное правление, для него
нужен фокусник, а не государь».
- Вот и я не понимаю, - признался Саша. – Но хочу понять.
Источники власти разные. У монарха: наследственное право, а у
парламента – народ. Как они уживаются друг с другом в одной
системе? Если сильнее монарх – конституционная монархия быстро
вырождается в диктатуру. Яркий пример: Наполеон Третий. И что было
баррикады городить? Чтобы посадить на трон императора?