От таблеток я тогда гордо отказался. И ничуть
об этом не жалел, вот только простреленную ногу
от осознания собственной правильности меньше
не крутило.
Поморщившись от боли, я повалился на кровать,
и тут вновь, второй уже за сегодня раз, в неурочное
время щелкнул замок. В следующий миг распахнулась дверь,
и в комнату впорхнула стройная рыжеволосая девушка
в коротеньком ситцевом платьице.
— Привет, Евгений! — Марина протянула мне перетянутую
шпагатом картонную коробку. — Я пришла тебя с днем
рожденья поздравить и небольшой подарочек принесла...
— Привет! — Я вскочил с кровати
и как бы между делом захлопнул верхний ящик тумбочки.
— А подарок — это ты или торт?
— поинтересовался, с трудом оторвав взгляд
от стройных загорелых ног девушки.
— Торт, — озорно улыбнулась Марина,
и в уголках ее зеленых глаз залегли едва заметные
морщинки. — Но не только...
— Не только? — Я забрал коробку,
и девушка немедленно чмокнула меня в щеку. — Звучит
заманчиво.
— Туда еще бутылку вина упаковали.
— Вино, торт... Романтика...
— Вот именно — романтика, — вновь улыбнулась
Марина и огляделась по сторонам. — Правда,
обстановка подкачала...
И с этим было не поспорить: комната,
по стандартам нормального мира, тянула разве что
на третьесортный гадюшник. Но вот по местным
меркам — лучше и не надо. Тепло, светло, горячая
вода без ограничений. Интерьер, правда, подкачал, но меня это
как-то особо не волновало. До сих пор
не волновало...
— А куда деваться? — вздохнул я, ломая
голову над тем, чем вызван этот визит. Если Селин еще мог какие-то
свои цели преследовать, то Марине здесь точно делать
нечего.
— Ой, да не прибедняйся ты. — Девушка
одним движением развязала затянутый «бантиком» шпагат, сняла
картонную крышку и протянула мне лежавшую рядом с тортом
бутылку. — Как ты относишься к французскому
вину?
— Вы с Селиным сговорились, что ли?
— Он тебя французским коньяком поил? — сразу
догадалась Марина. — Какой нехороший мальчик! Все его супруге
расскажу!
— Да ладно, там вышло-то по пять капель, —
махнул я рукой и перекатил тумбочку с тортом
на середину комнаты. — Делов-то...
— То тут сто грамм, то там сто грамм, —
фыркнула Марина и, усевшись на кровать, закинула ногу
на ногу. — Ты одноразовым ножом сможешь эту красоту
порезать?
И без того коротенькое платьице еще больше обтянуло
стройное бедро, и я далеко не сразу сумел перевести
взгляд на произведение кондитерского искусства, украшенное
цветами из безе.