Поиграв в гляделки, Ника намного миролюбивее продолжила:
— Ну серьезно, не борзей. Я тебе помогла, кров и стол
предоставила, была мила и проявила чудеса мировоззренческой гибкости, а ты?
Так-то она права, стрекоза мелкая. Придется в очередной раз
сворачивать истоптанное эго в трубочку и идти на мировую.
— Ладно, — нехотя процедил я, стараясь сохранить остатки
величия, — отчасти ты права.
Она победно ухмыльнулась и расслабилась в моих руках. Ага,
все-таки не настолько мы бесстрашные, какими хотим показаться.
— Но и ты на будущее помягче со мной обращайся, будь добра. Я
не привык, знаешь ли... хм, к приказному тону.
— Постараюсь, — ответила Ника, выворачиваясь из захвата. — А
ты на будущее завязывай вести себя как альфонс и лицо попроще сделай.
Меня сейчас опять обозвали кем-то? Даже узнавать не хочу,
хватит на сегодня с меня потрясений.
Я уже собрался покинуть комнату, как Вероника меня окликнула:
— Стой.
— Чего еще? — развернулся и вопросительно выгнул бровь.
Она виновато развела руками:
— Терпеть не могу одеяло в пододеяльник вставлять. Помоги, а?
Вот же хитрая девица — на кухне убери, посуду помой, еще и
одеяло воткни куда следует. Одарил ее снисходительным взглядом и
продемонстрировал чудеса ловкости.
— Учись, пока дядя Василариэль добрый.
— Я в восхищении. — Девчонка прижала руки к груди.
Присмотрелся: вроде не придуривается, на лице восторг и
умиление. Оставалось только фыркнуть и удалиться с гордо поднятой головой.
Домывая последнюю чашку, я услышал тихие шаги Ники. Она
проскользнула за спиной и с ногами устроилась на широком подоконнике,
сопровождая задумчивым взглядом мои действия. Я молчал, все еще не примирившись
с паскудной участью разнорабочего и чувствуя себя заложником обстоятельств.
— Вась, а почему ты так странно на Маринкин приход
отреагировал?
Меня передернуло — никак не привыкну к новому имени, а
придется.
— Не на ее приход, а на звонок. Противный он у тебя.
Ника улыбнулась:
— Это да. И все же?
Присел на стул рядом с соседкой, ее голые коленки оказались
как раз на уровне моих глаз. Подумал и честно ответил:
— Рефлексы сработали. Мир чужой, все вокруг непривычное, и
вдруг непонятно откуда раздается жуткий вопль — вот многие годы тренируемые
реакции и сделали свое дело. Пока мозг осмысливал, тело уже действовало.