Правильно сказала.
Корчной, стало быть, сразу выходит в финал. Для сохранения
шахматной формы он захотел сыграть в хорошем турнире. В
Бад-Лаутенберге, в открытом чемпионате Германии. Федеративной, не
Демократической. Решил, что лучшая подготовка для него — практика.
В Спорткомитете Корчного посылать не хотели: уж больно лаком этот
турнир. Высокая категория, вкусные призовые. Много желающих на
такой турнир. Не лучше ли вам в Болгарию съездить, товарищ
гроссмейстер? В Бад-Лаутенберг, понимаете ли, запланирован Михаил
Чижик. Как действующий чемпион Советского Союза. Но мы, товарищ
гроссмейстер, можем предложить вам участие в турнире «Солнечный
Берег 1977». У нас есть заявка от болгарской шахматной федерации на
советского гроссмейстера. Это высокая честь!
Корчной не поленился, позвонил мне, спросил, точно ли я еду в
Бад-Лаутенберг. Нет, ответил я. Не еду, и не собирался.
Корчной опять в Спорткомитет. Ах, мы ошиблись, это не Чижик
поедет, это Спасский поедет. Он чемпион мира, пусть и экс, а вы
кто?
Но Спасский тоже сказал, что поездку в Бад-Лаутенберг не
планирует. Устал, нужно отдохнуть.
Тогда Корчной заявил, что ему срывают предматчевую подготовку.
Намеренно. Он не станет играть в таких условиях!
Назревал скандал. И с третьего раза Корчного допустили.
А я отправился на сборы. Вместе со всеми.
«Наш ротный старшина имеет ордена!»
И у меня есть ордена. Один иностранный, орден Капитанов
Ливийской Революции. Случайно встал на пути осколка бомбы, и
Муаммар Каддафи решил, что Аллаху будет угодно, если он учредит
орден и наградит им меня. И есть орден Красной Звезды. Бандитская
пуля чиркнула по черепу, и наверху решили, что будет хорошо, если
меня наградят нашим, советским орденом. Для симметрии. И наградили,
да.
«Любовь на свете сильней разлук!»
Это смотря какая любовь. И смотря какие разлуки. Из нашей группы
женат один Суслик, и мы с ним некоторым образом в свойстве: его
жена Мария — сестра Анны, жены папеньки. Такая вот комбинация. И
она, Мария, приезжала на присягу. С дочкой Наташей, ей скоро годик.
Дождётся, дождётся Суслика, там и осталась неделя всего, до
завершения сборов. Все дождутся.
Песня кончилась, кончилась и наша маршировка. Учи нас, не учи, а
слонопотамы остаются слонопотамами. Капитан Трач подвел итог
короткими, но сильными словами. И распустил. Оправиться и вообще.
Скоро ужин.