— Где ты видишь тушенку?
Вопрос риторический.
Но съели. Всё съели. И побрели восвояси. Не сказать, чтобы
сытые, но...
Сборы мы проходим на базе полка гражданской обороны. Местные,
как мы прозвали солдат срочной службы, и несли те самые тяготы — да
и то малой мерой. А нас от них отделили, дабы своим видом их не
разлагали и не раздражали. Ну да, мы ведь в наряды не ходим,
сортиры не чистим, у нас и не служба, а баловство одно. И потому
мы, бурденковцы, живём на отшибе, в палаточном лагере, а они — в
казармах. Настоящих, каменных. С местными пересекаемся редко. Нет,
никаких трений. Танцев тут нет, девчат тоже, да и вообще, мы
слишком разные. Вода и масло. Пару раз поговорили, только и всего.
Они ж пацаны, по восемнадцать-девятнадцать лет. Дети азиатских
республик, славян мало. И вид у всех не слишком бравый. Средний вес
килограммов пятьдесят. Или меньше. С чего бы ему быть бравым, виду?
Сушеный картофель — это углеводы, а где белки? С белками
напряжёнка, вот и разводят при части свиней. Только они, свинки,
сейчас маленькие, им ещё расти и расти. Только небо, только ветер,
только радость впереди у этих свинок, поскольку не знают они
будущего.
А мы, мы знаем?
Сушеная, не сушеная, а свинкам оставили немного. И с чувством
вины перед ними идём обратно. В палаточный городок. Пока ещё
светло, можно заняться личными делами. Почитать, например. Или
письмо домой написать. Солдатское письмо, конверт без марки! На
память, так сказать. Да и вообще — в нашем институте отовсюду
учатся. Родные далеко. Как не написать?
Я нет, я не пишу. Я в любое время могу позвонить по телефону.
Есть у меня такая привилегия — среди прочих.
Но я ни этой, ни прочими привилегиями не злоупотребляю. Хорошие
новости могут и подождать, а плохие сами прибегут и прилетят, без
моего содействия.
Пришел, улёгся. Походная кровать проста, но для усталого тела
сгодится. Тут и остальные подоспели. Нет, всё-таки сильно устаём с
непривычки. Привычен лишь Атаманов, из соседней группы. Он в
институте после армии, отслужил самую что ни есть настоящую
срочную, два года, сержант, а у нас — что-то вроде дядьки. Учит как
портянки наматывать и прочим премудростям. Полагаю, ему дано особое
задание: опекать меня. На всякий случай.
А сейчас он стал читать вслух новую повесть, «Возвращение дона
Руматы» из июньского номера «Поиска». А как иначе? Интересно всем,
а журнал-то один, его девочки привезли. Вот и образовалось
стихийная изба-читальня, к нам и другие приходят, послушать.