Двое других пушкарей отпрянули, а я, держа свой левый кинжал
высоко, спрятался за орущего и сделал выпад в сторону среднего, но
не достал. Тем временем мой щит «опал», как сухой лист, видимо
потеряв сознание. Я доколол его и получил колющий удар в живот
слева.
Палаш скользнул по моей «броне» мне под левую руку. Опустив её
вниз я поднял свое предплечье и раздался ещё один ор.
- Что же вы так орёте? - подумал я, насаживая печень противника
на правый кинжал и проворачивая его.
Третий противник отступал к трапу правого борта. Я шагнул левой
ногой, делая уклон и нырок в ту же сторону от удара по диагонали
сверху, делая руки «домиком». Палаш прошел вдоль руки и по спине, а
моя левая рука, держащая нож прямым хватом, прошлась по его печени,
потом на противоходе зацепилась за его почку.
Почему-то никто на надстройку не лез и убить меня не пытался. Я
выглянул сверху вниз и увидел на палубе пушкарей, приготовившихся
стрелять.
- Право на борт, - крикнул какой-то китаец с бака.
Его команду повторил второй китаец, стоящий у левого борта и
смотревший в мою сторону.
- Право, так право, - сказал я и завалил
румпель[1] резко вправо.
Джонка повернула влево, взяла парусами встречный ветер и
завалилась на правый борт. С бака и шкафута послышались китайские
проклятья в адрес рулевых, и в сторону бака поспешили
«воспитатели». Я насчитал их восемь человек.
Засунув кинжалы в плечевые ножны и сбросив трупы в румпельную
шахту, чтобы не мешали, я подобрал с палубы два палаша, и встал у
румпеля, напевая песенку:
- Карусель, карусель, начинает рассказ. Это сказки песни и
веселье! Карусель, карусель, это радость для нас. Прокатись на
нашей карусели.
- Какого хрена ты делаешь?! - по-китайски крикнул тот, кто
поднялся первым. – И где пушкари?
- Попрыгали за борт, - сказал я из темноты.
- Какого фуя?! – Гневно спросил начальник.
Это прозвучало так по-русски, что я рассмеялся и шагнул ему
навстречу, начиная карусель.
Его голова скатилась на палубу, а тело мягко осело, заваливаясь
назад. Левый палаш вошёл остриём в шею и с движением локтя вовнутрь
провернулся, выскальзывая. Ноги мои переступили влево и следующий
удар правого палаша пришёлся на третьего китайца, как раз
высунувшего свою голову вперёд из-за второго. Он ещё ничего не
понимал, а уже падал вниз по трапу на четвёртого с разбитой
головой.