Однако, из всего отребья, что я освободил от китайского плена, я
выбрал не особо подлых и алчных. Выбирал по нескольким критериям:
стабильное поведение во время изрядного подпития, отрицательное
отношение к азартным играм, положительное отношение к труду,
качество выполненной работы и исполнительность.
Эти критерии оценки личности я вложил моим пяти соглядатаям и к
концу стоянки на острове Бутунг уже имел возможность выбора. В
Малакке я лучше отфильтровал экипаж, заменив не подходящих мне, на
тех, кого раньше перевёл в экипажи других кораблей.
Бытие, определяет сознание, помнил я. А также помнил, что «рыба
гниёт с головы», поэтому своим примером демонстрировал
«обликоморале», а так же загружал экипаж разумной работой, а
именно, шитьём и изготовлением тканевых парусов по образу и подобию
нынешних пальмовых и плетением из пальмовых волокон швартовых
кранцев.
Надо сказать, что через месяц мы имели прямые, сшитые из двух
перекрёстных слоёв хлопчатой ткани, паруса. Однако ставить их не
торопились.
Под предлогом восстановления у членов экипажа боевых навыков, в
частности абордажного боя, я стал проводить три раза в день занятия
по физподготовке, куда включил упражнения на разработку суставов и
связок. Годичное сидение на скамье за вёслами привели у некоторых к
необратимым изменениям опорно-двигательного аппарата в худшую
сторону.
Имея опыт восстановления собственного тела в разные возрастные
периоды, я к каждому «ученику» подходил индивидуально и с
пониманием, сильно не давил. В основном ходили на полусогнутых и
прыгали на скакалках. Благо, верёвок у нас было много. Особо
понравились командам коллективные прыгания через длинный канат.
Свободного времени было хоть отбавляй и довольно быстро бывшие
«сидельцы» довольно сносно передвигались по палубе и вантам.
На восьмые сутки путешествия через Индийский океан мы чуть не
налетели на какой-то остров. Хорошо, что он был довольно крут и не
имел отмелей. Окружающую Мадагаскар акваторию я в той своей жизни
знал плохо. Помнил только, что севернее и восточнее него имеются
группы островов помельче. Это указывали и карты, полученные мной от
моего дяди Диогу Диаша, открывшим Мадагаскар в тысяча пятисотом
году и назвавшем его Сан Лоренсу[2]. В
том путешествии при возвращении и погиб «мой» отец. А Диогу Диаш
умер в нашем фамильном замке в одна тысяча пятьсот десятом году,
накануне моего отплытия к островам Пряностей.