Привезенные с большой земли деревья, даже не успев толком
прижиться высыхали прямо на корню. Выживали лишь, кое-какие местные
растения и кустарники, которые хоть и назывались деревьями, но на
деле редко поднимались выше пояса взрослого мужчины, выбрасывая
грязно серые, чуть с прозеленью жесткие листочки, и какие-то мелкие
шишечки, которыми брезговали даже верблюды, готовые как казалось
сожрать все что хоть как-то относится к растениям. Зато корни этих
недомерков, уходили на такую глубину, что сложно представить. В
школьном музее имелся представитель этого вида растений, найденный
у обрушившегося глиняного холма, и аккуратно привезенный в школу.
Закрепленное на одной из стен дерево, огибало по стенам, своими
корнями музей, площадью около пятидесяти метров - трижды. При этом
под самим растением имелась табличка рассказывающая о том, что это
лишь часть корня, которую удалось достать. Сколько метров еще
оставалось в земле, было неизвестно. Правда, от той школы, сейчас
остались одни воспоминания, но комната с музеем сохранилась, и
желающие вполне могут приобщиться к доброму и вечному.
Кое-как еще действовал местный клуб, с неплохой, оставшейся от
лучших времен библиотекой и кинозалом, крутящим привозные фильмы,
примерно раз в неделю, взамен построенному, когда-то роскошному
кинотеатру «Советский шахтер», сейчас разваливающемуся на окраине
поселка. Опорный пункт милиции, занимающий большое здание с
гаражом, находился под началом грузного усатого туркмена
предпенсионного возраста, имеющего звание младшего лейтенанта и
служащего, наверное, не из-за зарплаты, а скорее из-за наличия
мотоцикла с коляской марки «Урал» веселой сине-желтой раскраски,
который он использовал для обеспечения своего подсобного хозяйства
сеном, добываемым им за полсотни километров, от поселка, и
дармового бензина, который выделялся ему, для объезда поселков в
округе. Так же имелась местная моторно-тракторная станция, с
дизельным генератором, обеспечивающим освещение станции и
близлежащих домов в вечернее время, вечно пьяным трактористом и
древним Челябинским бульдозером Т-100, который использовался для
удаления наносов песка летом, и снега зимой. Все же поселок
располагался посреди пустыни и стоило только задуть сильному ветру,
как на его улицах тут же появлялся песок. Какую-то его часть
задерживали полуразобранные и частично разрушенные строения старого
поселка и шахты, уже практически погребенные под песчаными
барханами, но кое-что просачивалось и в сам поселок. Зимой тоже
самое происходило и со снегом, который смешиваясь с песком под
порывами ветра атаковал умирающее поселение.