Водитель пошарил в бардачке. Вытащил оттуда смятую газету.
— Приложи. Газета быстро кровь останавливает.
«Сельская жизнь». Номер от двенадцатого марта 1971-го года. «К
севу — полная готовность!» — прочитал я заголовок на первой
полосе.
Газета, конечно, не новая. Мятая, в жёлтых пятнах. Но и то, что
ей почти двадцать лет — не скажешь.
Я оторвал кусок внутренней полосы и прижал к ссадине. Всё же
чище, чем тряпка, которой неизвестно что вытирали.
Водитель достал из кармана спецовки пачку «Примы» и спичечный
коробок. Стукнул пачкой о тонкий обод руля, выбил сигарету. Сунул
её в зубы и ловко прикурил, отпустив руль. Протянул пачку мне.
— Будешь?
Я машинально взял квадратную картонную коробку. Один угол
аккуратно надорван — чтобы сигареты не высыпались в кармане.
Стукнул пачкой о ладонь. Одна сигарета наполовину выскочила.
Давно забытые ощущения, а руки помнили.
Я аккуратно покатал овальную сигарету в пальцах, чтобы табачные
палки не проткнули тонкую бумагу. Сунул размятую сигарету в рот,
чиркнул спичкой, прикурил. Язык защипало от горьких табачных
крошек.
Дым смешался с пылью. А водитель только улыбался, подпрыгивая на
сиденье.
— Тебя как звать-то, егерь?
«Сергей» — подумал я.
— Андрей, — сам собой опередил меня язык.
Почему Андрей?
— А меня Володей, — улыбнулся водитель и протянул мне руку.
Ладонь у него была широкая, не по размеру фигуры, и жёсткая — из-за
мозолей и заживающих порезов. Машинное масло въелось в кожу, делая
её смуглой. Пальцы пожелтели от табака.
Я пожал руку Володи.
— Значит, егерем к нам? — продолжал расспрашивать водитель. — На
лето?
Видимо, мы с ним уже успели начать разговор, пока на дорогу не
выскочил тот злосчастный кабан.
— Угу, — неопределённо промычал я и сделал вид, что очень
озабочен ссадиной.
Чёрт бы побрал это деревенское любопытство!
— Сбежал, значит, из города? — не унимался водитель. — Деревню
любишь?
Я вдохнул поглубже и закашлялся от едкого табачного дыма. В
затылке стрельнуло, на глазах выступили слёзы.
— Не куришь, что ли? — рассмеялся водитель.
— Так,- прохрипел я. — За компанию.
В прошлой жизни я так и не бросил. Хоть и давление шалило, и
сердце побаливало. Думал — чего там бросать? Всю жизнь курил.
Вот и докурился, видно.
А Андрей, похоже, табаком не баловался.
— А я вот как привык с детдома — так и курю, — словоохотливо
пояснил Володя. — Мать в войну умерла — меня в детдом отправили.
Там курить и научился.