– Что ж ты, сынок? – тихо спросила Малуша.
Пересиливая себя, Ставр стал отрезать ломти, отдавал матери и сестре. Хлеб крошился. Муки житной, было заметно, почти не было в каравае, из ржаных покребышей на углях пекли. Больше толченая кора да лебеда. Едва началась осень, вот-вот отшумело жниво, а у семьи нет в достатке хлеба. Ставр подумал, каково станет матери с сестрой зимой? Нет муки – придется кормиться сушеной рыбой, кореньями, толченой в прах лебедой, собранной Снежаной на межах боярских полей.
Перед ужином истово вознесли хвалу Дажьбогу и Стрибогу, Яриле да Макоши. Вторили Ставру Малуша и Снежана, старательно повторяя заученное моление – память хранила с малых лет.
Похлебав ушицы и закусив хлебцем из лебеды, у дымного очага говорили долго. Мать таила скорбь и бодрилась, спрашивала сына о боярском дворе, о том, как живет дворня под рукой сильного хозяина Радомера. Сытно ли? Спокойно? Ставр отвечал, как мог. Говорить Малуше было трудно, но она держалась, стараясь не выказать перед сыном слабости. Не нужно бы видеть ему ее немощи, да как скрыть?
Поникшая Малуша всё гладила загорелую ладонь сына, ставшую от трудной работы темной, как корень, твердой, как камень. О чем она думала в эти минуты у домашнего дымного очага? О лучшей поре ее жизни, когда Лада подарила ей любовь и вместе с ней здорового первенца-сына? О веселом лесе и напевном жужжании золотых пчел, которые жили в колодах, что вытесывал топором из липовых обрубков муж Боян?
Ставр торопился выговориться. Рассказывал обо всем, что привелось ему услышать за последние летние месяцы, что провел на боярском подворье вдали от родного дома. О том, как возвращались из далекого похода на греков и болгар воины княгини Предславы, пожелавшие присоединиться к дружинам киевского князя Святослава. О том, как охотился на вепрей молодой князь Тур. Его привечал на своем подворье боярин Радомер, гордившийся вниманием и доверием могучих властителей и тем, чем одаривали его полоцкие князья. О том, как боярский отпрыск, его молочный брат и ровесник Доман охотился с ним в лесах у Воловьего озера. Как привиделось страшное. Дикий зверь утащил в чащу оленя да пропал. А когда охотники попытались настигнуть зверя, то вместо звериных следов нашли отпечатки человечьих ног.
– Неужто оборотень, матушка? Настоящий, дух лесной.