— Это ещё что–о, ви—идела бы ты себя,
когда тебя привё–ёз хозя–яин, — мявкнул хранитель, спрыгивая с
кровати и вальяжно зашагал ко мне.
— И сколько же я спала, раз и синяк
цвести начал, и рана почти затянулась?
— Целых два дня.
—Два дня! И я почти здорова, —
восхищённо воскликнула, оборачиваясь к Хаму. — Что у вас за
компрессы такие?
— Так это не компре–ессы, а маги–истр
тебя лечи–ил. Только вот не понима–ал, почему–у заживлее–ние идёт
так ме–едленно. Бедня–яга даже за пережива–ал, что си–илу теряет.
Убегал куда—то, а по возвраще–ении заявил, что дело не в нё–ём.
Приказал копре–ессы с тра–авами прикладывать, дескать, он сделал
всё, что от него зависело, теперь приро–ода поможет, — выложил Хам
всю историю моего лечения, довольно мурча.
Дома я бы заживала месяц, если не
больше, даже силами всех наших целителей, отметила про себя.
В дверь тихо постучали, следом
открывая.
Кажется, у меня рот приоткрылся,
когда я повернулась, встречая посетителя.
Черноволосый красавец, лет тридцати,
с невероятными глазами, цвета молодой листвы и самой обаятельной
улыбкой, что я видела у лиц мужского пола, стоял у двери,
рассматривая меня, «Лохматого воробья».
— Я услышал голоса, — заговорил он
спокойным, бархатистым голосом. — Похоже, Вам уже лучше, вира
Амалия?
Почему они постоянно приставляют эту
«виру» к имени обращаясь. Может это что—то вроде как леди у
нас?
— Амалия? — повторил моё имя
незнакомец, глядя на задумавшуюся меня.
— А… Да. Спасибо, — хрипло выдавила
я, — Об этом Хаму и говорила, — глянула на рядом сидящего котяру,
заодно и дух перевела.
— Хорошо, тогда, если Вы не против, я
бы хотел поговорить о случившемся, — всё с тем же спокойствием и,
не убирая своей улыбки, сообщил он.
— Сейчас?
— О нет, конечно. Одевайтесь,
завтракайте, я буду ждать Вас у себя в кабинете.
— Хорошо, — чуть слышно согласилась
на только что предложенный мне распорядок утра.
— Хам, позови Ниару, пусть поможет
вире Амалии, — обратился незнакомец к хранителю.
Тот недовольно поднялся, ворча себе
под нос: «Я что, зазывала теперь», вышел за дверь.
— Ну что же, тогда буду Вас ждать:
Ниара покажет, куда идти, — кинул он, уходя вслед за Хамом.
— Хорошо, — как попугай, повторила
я.
Дверь закрылась.
Я начала руками нащупывать опору. Это
же какие родители произвели на свет такой экземпляр? Ему на обложку
глянцевого журнала надо, а не девчонок — иномирянок спасать.
Высокий, широкоплечий, узкие бёдра, длинные ноги. А глаза — это
вообще законно иметь такой цвет глаз? Алькины, по сравнению с ними,
казались теперь крашенным фианитом в сравнении с этими изумрудами.
Прости, конечно, сестрица, но думаю, ты бы согласилась со мной.