— Алексей Владимирович? — и, разревевшись, она уткнулась мне в
грудь лицом, судорожно при этом всхлипывая. Ну что же это такое,
неужели все встреченные мною женщины будут теперь рыдать у меня на
груди? Неловко похлопав по спине, я слегка отстранил ее от себя,
выпустив, наконец, из захвата ее руку с ножницами.
— Что здесь произошло? — Татьяна еще пару раз шмыгнула, сунула
свое оружие в карман, потерла глаза и тихо ответила.
— Я пришла на работу пораньше, мы с Михаилом Олеговичем
договорились, что я приду раньше на час и уйду тоже на час раньше.
Пашка здесь был. Он дежурил сегодня, и пока я переодевалась,
сказал, что сегодня ночка адова была. Как-будто я с луны свалилась,
и не знаю, что какая-то ерунда ночью творилась. Он снимал
конечности того парня... — она замолчала и всхлипнула. — В общем,
он попросил меня проявить снимки, потому что уже плохо соображал,
после такой-то ночки. Ну, я и ушла в проявочную. Там мне стало
нехорошо, сильная рябь перед глазами, вообще почти ничего видно не
было. В проявочной итак темень стоит, а тут еще и рябит. Я постояла
немного, пытаясь привыкнуть к мельтешне перед глазами, а потом
прямо в голове заговорил голос и сообщил, что пришла какая-то
Система и что я теперь игрок в какой-то игре. Я пока в темноте
глазами хлопала и думала, что у меня такие забавные глюки на фоне
ряби, и что пора уже нашего неуловимого мозгоправа поймать и
заставить разобраться, что со мной такое приключилось, закричал
Пашка. Так страшно закричал... — она замолчала, но буквально сразу
же продолжила. — Я в щелку выглянула и увидела, что тот парень бьет
Пашку ножом. И что сам он изменился, сильно изменился, а его глаза
стали на бельма походить. Я едва не обмочилась от страха, но сумела
тихонько дверь закрыть, и ключ повернуть. Этот, после того как
Пашку прикончил, пару раз в дверь толкнулся и ушел. Он даже не
попытался дверь открыть, просто чуть ли ни лбом ткнулся в нее.
Тогда-то я поняла, что тот голос был прав, и что игра не игра, а
вот Апокалипсис точно наступил. И что сейчас снаружи полно таких
вот тварей, зомбаков чертовых, как тот, который Пашку... — Она в
очередной раз всхлипнула, но реветь больше не стала. — Что это,
Алексей Владимирович? Какой-то вирус, который людей в зомби
превращает?
— Нет, Таня. Наверное, в этом случае нам было бы полегче что ли.
Во всяком случае, у нас была бы цель, найти лекарство. А также
осознание того, что когда-нибудь все это так или иначе закончится.
Только вот это действительно игра. И мы в ней в роле кукол,
которыми и играет эта самая Система, хотя, подозреваю, что все же
кто-то, кто за ней стоит. Но, хотя бы нам думалку не убрали, и
играем мы сами за себя, в том смысле, что самостоятельно принимаем
решения. Могло быть и хуже, только представь, что кто-то нам руку в
задницу засунул бы и давай двигать, как ему вздумается. Правда, и
здесь мы ограничены определенными правилами, но тут уж ничего не
поделаешь. — Таня зашла в приоткрытую дверь, из которой выскочила,
поплескала себе на лицо водой из крана, и посмотрела на меня.