— А что это на вас надето, Алексей Владимирович? — надо же, она
первая, кто заметил мою немного странную экипировку сразу же, как
только увидела.
— А на что это похоже? — я был уверен, что здесь, во всяком
случае, на этом этаже никого нет. Уж на наши вопли любой неигрок
давно бы прибежал, им же тоже нужно развиваться.
— На форму наемника в средние века, — уверенно ответила Таня. —
Только в джинсах.
— Ты романов перечитала. Лучше скажи мне, здесь никого такого,
как тот парень, не было больше?
— Недавно какой-то был, я его не разглядела, но он с тем самым
ножом шел. А как меня увидел, заорал и убежал. Испугался такой
неземной красоты, наверное. И больше никого я не видела. Ну, а
потом вы пришли. Да, Алексей Владимирович, Пашка, его тело, оно
исчезло. Просто исчезло, представляете?
— Представляю, — хотя я не видел ни одного исчезающего тела, но
примерно механизм вполне мог себе представить. — У функционалистов
никто не мог обосноваться? — уж кому знать, как ни ей, соседи
все-таки.
— Не-а, — Татьяна покачала головой. — У них же неделю назад
кто-то пеленки одноразовые спер. Всю катушку. А может и не спер,
может из наших кто взял, отмотать хотел, а вернуть забыл. Так-то
кому они, кроме нас нужны? — я пожал плечами, возможно, что кому-то
и нужны, мало ли на свете людей со странностями. — Только после
этого функционалисты стали запирать дверь в отделение. Из них никто
на работу еще не приходил, когда вся эта жуть началась, — она
замолчала, глядя перед собой. — И не придет, похоже, уже никогда.
Что же это творится-то, а?
— Не истери, — я предупреждающе поднял руку. — Пошли, найдем
того перепуганного, и я тебя в безопасное место отправлю, где
сейчас Михаил Олегович по идее должен находится. Вот у него на
груди и всплакнешь. Она у Мишки мягкая, не то что моя.
— А вы как будто немного помолодели, Алексей Владимирович, —
тихо проговорила Татьяна. — Седины в волосах намного меньше стало,
морщинки с шеи почти ушли, да и на лице их меньше стало. А руки и
раньше никогда возраст не выдавали, а сейчас так вообще, как у
молодого мужика, не старше сорока.
— Вот как, — я задумался. Надо же. Больше чем уверен, что совсем
молодым не стану, но даже, если немного, то это все же хорошо
будет, наверное. Чисто теоретически, и сила без очков увеличится,
да и выносливость, что уж говорить. — Надеюсь не превращусь в итоге
в папкин сперматозоид, если все время молодеть буду. — Татьяна не
выдержала и хихикнула.