Поплавок дрогнул и столбиком ушел под воду. Странно, что азарт
при виде этого зрелища все еще меня не покидает. И пусть приятное
ощущение ёканья в животе не так сильно, как в начале моего
рыбачьего пути, но все-таки я, наверное, никогда не разлюблю этого
дела. Гус говорит, что у меня еще и уши торчком встают, когда
клюет, я сам не видел, не знаю, но вроде ощущается что-то
такое.
На крючке висела неказистая сардинка размером в палец. Ну что
же, сотенный ты рыбак или не сотенный, но иногда бывает и так.
Сегодня вообще клев не очень балует — либо дешевая рыба, либо ящики
с кусками гранита, жестяными листками и свертками льняных мятых
тряпок. Подсвечник вон еще поймал: медный, сломанный и совершенно
не волшебный. «Море к нам обоим сегодня не слишком милостиво, увы»,
- сказал я сардинке, снимая ее из крючка и выбрасывая в воду, - «но
тебе все-таки, мой рыбный друг, немного повезет. Плыви на свободу,
ибо ты не стоишь того, чтобы возиться с твоей продажей, было бы вас
штук двести, с такого большого коллектива был бы другой спрос».
Нацепил новый комочек липкого теста на коварное острие и уставился
на море. По его синему морщинистому бархату к виванскому порту, как
стая лебедей, шли белые корабли каравана. Из Антии, наверное,
пассажирские, не торговые. Торговые суда предпочитают Мантис: там
речным флотом потом товары отправляются к крупным городам, а из
Вивана только сухим путем куда-то добраться можно. Полюбовавшись
белыми, пышными, как крем на свадебном торте, парусами и гордыми
носами странников моря, я отогнал обнаглевшего пальцехвата,
пытающегося залезть на поплавок, и перезакинул удочку с другого
борта. Гус, как всегда, спал и только пробурчал недовольно, когда я
закапал его водой с удочки.
Нужно бы его растолкать, чтобы перевел Вонючку на другое место,
тут что-то совсем не везет сегодня — еще пара сардин не улучшила
моего настроения.
Я почти было уже принял решение пихнуть верзилу в бок, и тут
удочка в руке напряглась, рванулась так, что я еле ее удержал,
выгнулась дугой.
- Просыпайся, - крикнул я Гусу. - Похоже, кто-то здоровый,
доставай копье.
Методом проб и ошибок мы уже выяснили, что легче всего забивать
здоровых чудищ именно копьем — коротким, с широким тяжелым лезвием,
которым можно и плашмя глушить, и колоть, если понадобится.
Плотоядного китоконя, скажем, с его тремя головами, только копьем и
можно приделать, с кинжалом к нему к нему лучше и не соваться, он
острой чешуей пуляется — недалеко, но мощно. Хорошо, что у Гуса
здоровье непися, меня-то китокони уже пару раз на кладбище портовое
отправляли.