Я ушел от Ани совсем рано, как только увидел в окно, как по
пустой дороге пролязгал всеми своими запчастями первый автобус. Не
смог уснуть. И дело было даже не в неудобной и скрипучей
раскладушке, на которой боишься пошевелиться. А во всем сразу.
Какой-то Гарик. Какой-то Прохор. Какое-то кольцо.
И эта квартира еще, в которой у меня то в животе холодеет ни с
того ни с сего, то колени подгибаются. В принципе, понятно, почему,
так-то... Но не до сна. Так что когда Алла на нас прикрикнула из
соседней комнаты, чтобы мы перестали шушукаться и мешать ей спать,
я сначала просто смотрел в темный потолок, а потом встал и
устроился на стуле у окна. Окна выходили на Закорский тракт, но дом
стоял к нему не вплотную, а несколько в отдалении. Между домом и
дорогой — обширный пустырь. По весне на нем образуется огромная
глубокая лужа. Мы с пацанами как-то построили плот, чтобы быть как
настоящие мореходы. Вот только он оказался непрочным, так что я
явился домой по пояс мокрый...
Кольцо, да.
Кольцо появилось у меня одновременно с нашей с Аней работой в
гостинице «Космос». Черненое серебро и изумруд с туманными пятнами
внутри. Недорогое. Но очень заметное, потому что явно не советская
фабричная штамповка, а чуть ли не семейная реликвия. Я таскал его
на мизинце, практически не снимая. Но в подробности, как я его
получил, Аню не посвящал. Судя по всему, мне его не то Татьяна
дала. Не то она рассказала что-то важное про эту вещицу, а я ее
незаметно стянул. Надеюсь, все-таки, не второе. Неприятно про себя
узнавать, что ты мелкий воришка. Но, судя по тому, что таскал я
его, практически не снимая, получил я его законным путем.
А вот когда это кольцо на моей руке заметил Прохор, то случился
единственный эпизод, когда вальяжный чиновник вышел из себя и чуть
ли не при всех готов был броситься в драку. После этого я кольцо
снял и куда-то спрятал. И на все требования Прохора вернуть вещь, с
ясными глазами утверждал, что не понимаю, о чем это он.
Почему-то мне было важно привезти это кольцо в Новокиневск. И в
поезде оно у меня еще было. Но вот потом среди своих вещей я его не
нашел.
На продуваемой всеми ветрами остановке кроме меня был только еще
один дядька. То ли тоже возвращался домой после, загостившись за
полночь. То ли врач, у которого смена начиналась раньше, чем у
всех.