Утюжкова отмирает первой. Пока я пытаюсь подобрать слова, она
уже оправилась от неожиданно свалившейся на наши головы
новости.
– Как же так, герр Коль? Мы ведь так хорошо поладили, а теперь
вы уже уезжаете.
Коль жмет плечами. Я бы тоже не знала, что ответить в такой
ситуации.
– К сожалению, ничего не вечно, и любому проекту и любому
сотрудничеству рано или просто приходит конец.
– Но мы с вами еще увидимся?
– Почему бы и нет? Возможно, я однажды прилечу в Россию в отпуск
или вы отправитесь в Мюнхен. Я всегда буду рад вас видеть.
– До конца октября осталось девять дней, – подсчитываю я дни, –
все это время вы будете здесь, с нами?
– Да, мне нужно завершить дела, прежде чем передать их господину
Леманну, так что теперь мы будем видеться чаще. Я сейчас к себе на
второй этаж, господин Карпушкин, попрошу вас присоединиться. Само
собой, Иван, без вас нам не обойтись.
На Карпушкина и Ванюшу неловко смотреть: до того несчастной
выглядит мужская часть нашего коллектива. Карпушкин суетливо
хватает со стола бумаги, возвращает их на место, надевает очки,
снимает их, затем, наконец, берет ноутбук и присоединяется к
поджидающим его коллегам. Как только за ними закрывается дверь,
Майка выносит вердикт:
– Трындец котенку.
Меня немного коробит ее безжалостный тон, но не могу не
ответить, что она может быть и права. Карпушкин, мягко говоря,
несколько небрежен в ведении дел: берется сразу за несколько – и ни
одно не доводит до конца, не совсем корректно оформляет
документацию, может упустить из виду немаловажные моменты – в
общем, он не самый лучший сотрудник. Почему не возьмут на его место
кого получше? Мало кто из действительно стóящих специалистов
согласится переехать в местность, где в мае местами еще лежит снег,
а уже в июне на зубах задорно поскрипывают песок и мошкара.
Карпушкин возвращается только через два с половиной часа,
уставший и еще более суетливый и растерянный, чем обычно. Ванюши
нет. Я так полагаю, пока Коль остается в офисе, он будет держать
переводчика своего отдела при себе: далеко не все на предприятии
могли изъясняться по-немецки.
Меня так и подмывает спросить, все ли в порядке у нашего
руководителя, но я вспоминаю Руслана и сдерживаюсь.
Затем наступает очередь Утюжковой. Она деловито подхватывает
ежедневник и целеустремленно движется на выход. Ей нечего бояться,
свою работу она выполняет на отлично.