Я же, усевшись в кресло, погружаюсь в полудрему с открытыми
глазами. Если бы Майка меня ненароком не разбудила, до чего бы
дошел мой мозг в попытке сгенерировать новую реальность? Зашли бы
мы дальше поцелуя? Дошли бы до… Я краснею и мотаю головой. Хорошо,
что сон прервался на таком пикантном месте. Даже так мне
понадобилось время, чтобы прийти в себя, а если бы мы… Все,
прекращай об этом думать! Какой насыщенный цвет у Майкиного платья.
Интересно, а каковы губы Иволги на вкус на самом деле? Так,
отставить фантазии!
Что там происходит? Кажется, монотонный голос, который я
пропустила, вовсе не был белым шумом на заднем фоне. Прислушиваюсь.
Черт! Это ведь Карпушкин произносит тост, большую часть
которого я уже благополучно пропустила!
– … очень жаль, что вы вынуждены нас покинуть, но мы все
понимаем, здоровье превыше всего. Позвольте от всего нашего
коллектива еще раз выразить свое сожаление по поводу вашего
предстоящего отъезда и ухода с нашего проекта и изъявить надежду,
что, может быть, вы к нам еще вернетесь, ибо ваш уход создаст
невообразимую потерю не только для нашего маленького коллектива, но
и для всего общества, я имею в виду, нашего большого офиса в целом…
Организовать работу большого коллектива бывает очень тяжело, это
особый вид способностей, я бы даже сказал, особый вид искусства,
которому необходимо учиться и учиться всю жизнь, а не так, четыре
или пять лет в университете, как современная молодежь, которая
потом идет на руководящие должности и еще и удивляется, почему это
здесь не так, как написано в книжках. А книжки, книжки-то это одно,
а реальность совсем другое, и очень часто они расходятся, вот и
получается, что знания есть, а применить их на практике не
получается…
– Он уже десять минут распинается, – шепчет мне Майка, не снимая
с лица искусственной улыбки, – и все сплошная вода.
Коль и остальные терпеливо ждут, пока Карпушкин, наконец,
соизволит закруглиться. Обращаю внимание на то, что выдохшийся
Ванюша передает немцу едва ли половину сообщения. Наконец,
Карпушкин, запутавшись окончательно, делает паузу, пытаясь поймать
ускользнувшую мысль за хвост. Майка спешно поднимает бокал, все
следуют ее примеру и мы чокается
Ближе к девяти собирается и уходит Утюжкова. Ее уход становится
сигналом для окружающих, и вскоре один за другим все покидают
гостеприимный дом. Я предлагаю остаться и помочь с уборкой, но
Майка вновь мягко отклоняет мою помощь.