Робкие возражения, что матушка не обрадуется ночным гулянкам,
оставались без ответа.
– Ничего ты не понимаешь! – отмахнулась сестра, вплетавшая в
косу алые ленты – подарок чародея. – Он такой...
– Глазастый! – звонко подсказал Рагдай. Братец ножичком вырезал
себе игрушку из поленца. Лошадь выходила трехногая, но его это не
смущало.
– Почему глазастый?
– Потому что он на всех девок глазеет.
Брат говорил без умысла, но Нежка вспыхнула, а полено в руках
Рагдая заискрило.
– Ни на кого он не глазеет! – прорычала она.
– Потому что ты ему не даешь?
– А ну брысь! Вот я тебя!
Рагдай с хохотом выскочил на улицу, счастливый, что смог смутить
старшую сестрицу.
– Ни на кого он не глазеет, – повторила Нежка шепотом, стискивая
ленту так, что та затрещала.
– Что ты слушаешь? – Ярина, углядев за ершистостью боль,
постаралась утешить. – Бабы у реки сплетничали, и он следом. Но
матушка…
– Я и не слушаю, – перебила сестра. Взгляд ее разгорался тем
огнем, который возвещал – от принятого решения худо будет всем. – Я
в Тильмаре уверена.
Она ушла, хлопнув дверью. И больше не вернулась. Яркие ленты
обнаружились поутру, повязанные на осине. Ветер трепал их, алые
кончики развевались, словно махали на прощание. Колдовская свадьба:
без благословения, без волхва. Сбежав, сестра посмеялась не только
над глупыми односельчанами, которые в последние годы плевали ей
вслед, а в глаза заглянуть боялись, бормоча: «Ведьма». Посмеялась и
над семьей. Над тем, что от нее осталось.
Нежку ничем было не напугать. Если чего-то хотела – смело шла
вперед, сметая преграды. Ярина и осуждала, и завидовала
одновременно. Смогла бы она вот так, тайком удрать из дома с
возлюбленным? Бросила бы все, что знала? Нет. Как оставить семью? А
сестра смогла.
Две луны они с матерью выслушивали перешептывания и смешки. Мол,
потешится колдун с дурочкой и бросит. А то и на ритуал какой
употребит. Две луны в Ярину тыкали пальцами: «Вон сестра той, что с
колдуном сбёгла». Мучительно было превратиться из сестры ведьмы в
сестру гулящей девки. До того, чтобы измазать ворота дегтем,
селянам самой малости не хватило.
Но на исходе лета, среди бела дня, приехал гонец. Остановился
возле их дома, не скрываясь. С поклоном передал письмо и резную
шкатулку, доверху засыпанную рожью, в которой хранился перстень с
крупным лалом для матери и нитка бус из бирюзы для Ярины. Подарок
новоявленного родича и выкуп за драгоценную невесту.