– Эй, ты! – закричала она что было сил. Маячивший за толпой
колдун обернулся. – Почему молчишь?! Не стыдно?
Над поляной будто выргонь [8] пронеслась: люди застыли, не в
силах поверить, что к их господину обращаются с такой вопиющей
наглостью. Как отреагировал колдун, девушка заметить не успела.
– Ах ты, дрянь! – взвизгнула бабка малыша. В ее руке мелькнул
камень. Со свистом разрезал воздух, метя в голову, но прежде, чем
Ярина успела закрыться, рассыпался яркими искрами. Выпустивший
огонь из глазниц череп угрожающе завыл. Нападавшая заголосила в
ответ, прижимая к груди опаленную ладонь, и ревела белугой, вопли
ввинчивались в уши, пока не пропали в один миг, словно кто-то
приглушил на поляне звуки.
Колдун неслышно шагал сквозь толпу.
Селяне расступались перед ним, снимали шапки, кое-кто кланялся.
Он ничего не говорил, просто смотрел – жестко, осуждающе – и все
пятились, не поднимая взглядов. Даже напавшая на нее тетка.
Но Ярина была в таком состоянии, когда опасность больше не
кажется смертельной. Она бы этого мерзавца дрыном огрела по пустой
голове и не посмотрела бы, что руки трясутся! Уж кто, а чародеи
должны знать, что подменышей не существует. А этот ждал чего-то,
тянул.
– Чего орешь? – сипло спросил колдун, подходя вплотную. Лицо
дернулось: то ли он старался удержать выражение надменной
брезгливости, то ли от боли кривился. Из-за шрама не понять.
– Так, может, ты глухой! – задыхаясь, выдавила Ярина. Череп
согласно клацнул губами.
– Не надоело? – В хриплом голосе сквозила скука. – Отойди и дай
взглянуть.
– Вот еще!
Ярина внезапно вспомнила обгоревшую до трухи ось телеги. От
молнии, как она решила. Но ведь молнию можно вызвать и заклинанием?
А что, если колдун специально все подстроил, чтобы завладеть
ребенком, но не смог попасть на болота?
– Уймись и отойди, – повторил он спокойно. – Они все равно не
поверят, пока я не посмотрю.
– Не отступай, Яринушка! – забормотал домовой, остервенело
укачивая хныкающего младенца. – Сгубит нас всех, не побрезгует.
– Всех – побрезгую, – раздельно отчеканил колдун. – Хотя особо
говорливых могу и превратить. В какой-нибудь пенек.
Торопий втянул голову в плечи, а Ярина расхрабрилась
окончательно.
– Не сможешь! – выпалила она срывающимся голосом. – Тайна
тра-трансмутации разумных существ тысячу л-лет как утеряна.