Такого одним ударом могу и не
вырубить. У меня и в той жизни удар был не особо поставлен, а в
этой вообще не довелось проверить. Так что остается только…
Я сделал вид, что испугался и пячусь
вдоль стены, Кот-Шрек нехотя пошел на меня. Он выше, руки у него
длиннее. Удар — что молотом о наковальню. Потому надо хитрить, не
попадать под раздачу.
В этот момент кто-то что-то закричал.
Донесся девичий визг, но это все шло фоном, я сосредоточился на
опасности, решительный и злой. Сегодняшний день окончательно меня
достал.
Увидев, что я отступаю, Кот осмелел,
ускорил шаг и, наклонив голову, бычком рванул на меня. Может быть,
ему казалось, что он мчится очень быстро, прямо-таки молниеносно,
но с моей реакцией он двигался как в замедленной записи. За
мгновение до того, как он нырнул мне в ноги, чтобы повалить, я
отступил в сторону и помог ему ускориться так, что от столкновения
с головой Кота стена дала трещину. Шрек и Кот в одном флаконе
вырубился и завалился у стены, уронив кепку в белый снег.
Артур к этому моменту поднялся и
встал возле Пушкина, придерживая за руку начавшего вставать
шкета.
— Как ребро, сосед? — дружелюбно
спросил я. — Если не доломал, могу повторить.
Сплюнув вязкую слюну с кровью, я
пошел на них. Не знаю, как выглядело мое лицо в этот момент, но
наверняка пугающе, потому что Артур начал отступать. Пушкин отбежал
в сторону. Протрезвевший шкет поднял руку и засипел:
— Не надо… Не хотели… Звиняй…
— Звездец тебе, сука, — донеслось
сбоку. Пушкин сидел на корточках, проверяя пульс у Шрека, лежащего
мордой в снегу; проверив, обратился к шкету: — Кирюха, давай,
вызывай наших. Будем оформлять нападение на сотрудника.
Шрек пошевелился, промычал
нечленораздельно.
— Что? — спросил Пушкин.
— Не надо никого вызывать, — сказал
Шрек. — Все по чесноку.
Раздалась пронзительная трель
милицейского свистка. Встрепенувшись, я обернулся и увидел
шагающего к нам из-за угла Мищенко с двустволкой в руке. За ним
бежала Настя в распахнутой куртке.
— Отставить безобразие! — заорал он.
— Шо за беспредел?
Из-за поворота угла показалась еще и
блондинка Наташа со своим ухажером. Черт, ну просил же не
лезть.
— Шо с ним?! — спросил Мищенко,
кивнув на Шрека.
Подковыляв к Коту, он поднял
валяющуюся рядом кепку, хотел помочь здоровяку встать, но куда там
— такую тушу поднять! Толстяк лишь сел, опершись спиной о
стену.