— Поскользнулся, — ответил Шрек. —
Скользко у нас тут, Ильич.
Поймав его взгляд, я кивнул. Понятно,
что он сейчас себя больше прикрывает, чем меня, но все равно при
желании могли бы оформить как реальное нападение на сотрудника. Ну,
или хотя бы попытаться, учитывая, что о моем подвиге и Джабаровой
Кот, похоже, ничего не слышал.
— А то ж… — ухмыльнулся Мищенко. —
Смотрю, все вы поскользнулись, а некоторые не по разу.
И вдруг я вспомнил о елочной игрушке
в кармане — золотистой лисице с острым носом. Цела ли? Я захлопал
по карманам, почему-то казалось, что если она разбилась, то… Фух,
цела. Прямо чудо какое-то, что уцелела!
— Шо вы тут устроили? — Мищенко
укоризненно покачал головой, проверив пульс у пострадавшего. —
Комсомольцы, называется! Стыдно. И ладно бы босяки яки —
милиционеры! Шо происходит? Я жду ответа.
Вперед выступил Артур, указал на меня
трясущимся пальцем:
— Он у меня деньги украл!
Вот же скотина какая! Так и врезал бы
ему… Хотя ладно, уже врезал. Достаточно.
Мищенко посмотрел на меня.
— Не брал я, — устало сказал я. —
Сочиняет товарищ. Мы повздорили, и он решил от меня так
избавиться.
— Сколько зныкло… пропало сколько? —
спросил Мищенко, разглядывая носки своих ботинок и потирая усы.
Неуверенно поглядывая на меня, Артур
выдал:
— Триста пятьдесят рублей. В ботинке
лежали.
— Какой номинал купюр? — спросил
я.
Артур вытаращился, распрямляясь,
потом вспомнил, что я ему ребро сломал, закряхтел, согнулся. Еще и
симулирует, вот же... не урод даже — уродец.
— Че? — спросил он.
— Купюры яки пропали? — перевел
Мищенко с русского на простой, народный. — Сотки, пятидесятки?
— Три сотки и полтос, — без особой
уверенности проговорил Артур. — Кажется.
— Экий ты, — подивился комендант. — В
заначке каждая купюра тяжким трудом добыта, а ты — «кажется».
Застонал Шрек, поднимаясь. Все
посмотрели на него. Сел, ощупал голову. Мищенко швырнул ему кепку.
Я подождал, когда здоровяк оклемается, встал между ним и
комендантом. Рядом осторожно пристроились Артур, шкет и Пушкин.
Настя предпочла топтаться в сторонке.
— Короче, мужики, — сказал я, сунув
руку в карман с зарплатой и вытащив деньги. — Показываю. Вот, эту
сотку я сегодня заработал. Купюры все мелкие. Помогал разгружать
машину с елками. Товарищ комендант мою историю знает, а значит, в
курсе, что у меня, когда я сюда приехал, с собой не было никаких
денег. Тут, как мы видим, ни одной сотенной.